Сегодня ты особенно прекрасна

– Отлично сказано, агент Фостер. Ваша память польстила бы Конан Дойлу. Итак, где же таится зерно правды?

Ли вздохнул.

– Черт возьми, в разговоре с тобой все так очевидно… он изменил внешность, верно? Причем кардинально. И теперь спокойно расхаживает у всех на виду. Как же я сразу не догадался?

Брэдли поспешил его утешить.

– Не распинай себя. Лучше вспомни, что еще Холмс сказал Ватсону в том же рассказе. «Ничто так не проясняет сознание, как подробное изложение событий внимательному слушателю». Чтобы сосредоточиться, всем необходимо время от времени высказываться. Насколько я помню, тебе еще ни разу не приходилось ловить преступника, который изменил внешность. Такие случаи более необычны, чем хотелось бы, и не отмечены очевидностью. Я только один раз столкнулся с подобным маскарадом и долго не мог понять, что же происходит.

Ли принялся горячо благодарить, однако Тед не пожелал слушать.

– Ты бы и сам пришел к такому выводу. Ну, а теперь знаешь, что надо делать. Удачи тебе, Ли Фостер. Не думаю, что ты снова позвонишь по этому поводу.

Десять минут спустя два лучших офицера стояли перед агентом Фостером и записывали приказы:

– Найдите талантливого полицейского художника. В Майами такой должен быть. Сегодня же доставьте сюда на вертолете. Закажите ему портреты Вудза и разошлите по редакциям. Если поспешим, то успеем разместить их в утренних номерах газет и сегодня в вечерних новостях телевидения. Сейчас же позвоню на центральные каналы.

– Сэр, – перебил один из офицеров, – почему бы вам самому не пойти с рисунками на местный канал? Будет куда эффективнее. – Он кашлянул, скрывая легкое смущение. – Я слышал, как одна девушка в офисе маршала сказала, что вы будете прекрасно выглядеть на экране.

Фостер рассмеялся.

– Хорошо, обязательно об этом подумаю. Так вот, рисунки. Если художник появится, когда меня здесь не будет, скажите, чтобы полагался на фотографию Вудза, но сделал несколько возможных вариантов внешности: блондин, брюнет, бритый, заросший, в очках, без очков… Один из этих вариантов непременно попадет в точку, и тогда посыплются звонки. Все должны быть на месте, абсолютно все. По каждому из сообщений придется высылать наряды. Нельзя позволить ему снова скрыться. Хватит промахов.

Второй офицер кивнул и зажег сигарету.

– Все выполним, как приказано. Но извините, сэр, вопрос без тени иронии: почему мы не сделали этого раньше?

«Чертовски хороший вопрос, – подумал Фостер, и заслуживает достойного ответа. Например, потому, что я без отдыха занимаюсь этим делом с того самого дня, как приземлился во Флориде, и зверски устал. Потому, что уже прилетел из Калифорнии зверски усталым. Потому, что нуждаюсь хотя бы в коротком отпуске, но не нашел мужества признаться в этом директору ФБР. Потому, что здесь нет Стеллы – мудрой, глубокой, тонко чувствующей Стеллы. Сколько причин вам нужно?»

Но вслух произнес другое:

– Потому, что прежде я об этом не подумал. Это называется провалом, сержант. Причем провал мой личный и больше ничей. Остается надеяться, что еще не слишком поздно.

– Никто не подумал, сэр, так что не казните себя.

«Сегодня утром я слышу эту фразу уже во второй раз», – мрачно подумал Фостер.

– Уже казнил, – ответил он лаконично. – Итак, давайте займемся рисунками. Если сегодня днем они будут готовы и мне удастся попасть на шестичасовой выпуск новостей, все должны собраться здесь в четыре. После эфира наверняка последует реакция, но даже если ничего не произойдет, соберем всех к пяти утра, к свежим выпускам газет. Необходимо сделать большое число копий рисунков, чтобы уже рано утром развесить их во всех барах и на всех столбах. Он прячется где-то здесь, парни, в Ки-Уэст. Точно. Осталось только найти его и схватить.

Глава 9

Служащий в темном костюме проводил гостей в небольшую комнату. Ожидание затянулось. Со стен благосклонно взирали портреты бывших президентов, а полированный стол в центре украшала огромная ваза с лилиями.

Сидя в глубоком, обитом ситцем кресле, Джеб нетерпеливо взглянул на часы и пробормотал:

– Странно. Обычно Кеннеди лично встречают гостей, как только те приезжают. Интересно, в чем дело?

В эту же минуту дверь распахнулась, и в комнату вошла Джеки Кеннеди.

Стелла затаила дыхание. Джеки, которую ты видела на пляже, в свободных легких брюках и рубашке, бесследно исчезла, уступив место поразительной иконе стиля, недостижимому идеалу всех женщин мира. Сегодня миссис Кеннеди предстала в лаконичном черном платье до колен, с рукавами три четверти, и в черных туфлях на низком каблуке. Украшения ограничивались ниткой жемчуга на шее и такими же серьгами. Волосы, на фотографиях и телеэкране выглядевшие черными, в жизни оказались ярко-каштановыми. Сегодня они свободно спускались к плечам, оставляя открытым высокий лоб. Минимум макияжа.

Стелла взглянула на маму. Диана изумленно застыла с чуть приоткрытым ртом и неподвижно смотрела на видение, улыбавшееся всем, стоя у двери.

– Добрый вечер. Простите за промедление, – произнесла хозяйка, и чары развеялись.

Гости встали.