Секрет Боттичелли. Загадка потерянных и обретенных шедевров

С этого момента сочетание «Гарлемский ренессанс» стало синонимом таких легенд искусства, как Дюк Эллингтон, Луи Армстронг, Зора Нил Херстон и Жозефина Бейкер[558]. Культурное возрождение Гарлема разделяет с Флоренцией Боттичелли определяющий элемент всех ренессансов: веру в то, что великое искусство может создать культурное единство, даже придать ему идентичность. Во времена Боттичелли итальянский полуостров представлял собой кучку разрозненных и враждующих между собой городов-государств и регионов, но появление удивительных произведений искусства, особенно во Флоренции, позволяет нам говорить о коллективном «итальянском» народном культурном духе, который существовал даже тогда, когда у него не было политического аналога.

Черные американцы в Гарлеме 1920-х годов, большинство из которых были потомками рабов, преодолевали еще бо́льшие препятствия. Музыканты, писатели и артисты сумели сформировать чувство культурной идентичности в стране, которая неизменно обращалась с ними жестоко и несправедливо. Однако в обоих случаях творцы своих ренессансов не знали о ярлыке, который впоследствии навесят на их жизнь и творчество историки и критики, у которых будет время и возможность проанализировать достижения более раннего периода.

* * *

Сочетание национализма и искусствоведения, лежащее в основе покупки Липпманном цикла иллюстраций Боттичелли к «Божественной комедии» Данте, продолжало определять культурную политику Германии в десятилетия, предшествовавшие двум мировым войнам. В то время как большинство немецких художественных учреждений стремились приобретать произведения на национальную тематику, другие музеи, подобно Немецкой национальной галерее, выражали более либеральные, космополитические взгляды, образцом которых был Липпманн, и стремились приобретать лучшие произведения независимо от их связи с родиной[559]. Все изменилось с приходом Гитлера.

В 1933 году Гитлер был назначен канцлером, а его нацистская партия установила в стране тоталитарный режим. Диктатор ненавидел космополитический Берлин за его эклектизм и либеральный дух, воплощенный в художественных сокровищах, которые привозили в город со всего мира. Нацистская политика культурной изоляции и протекционизма была противоположна идеалам таких «людей Возрождения», как Липпманн, который хотел сделать искусство доступным для всех, независимо от нации или классовой принадлежности. Нацисты назначили сторонников партии на высокие посты и уволили многих сотрудников музеев, особенно если они были еврейского происхождения, а также убрали из экспозиций работы, относящиеся к тому, что они считали декадентским авангардизмом (Гитлер называл это «дегенеративным искусством»)[560]. Нацистская партия уничтожила (или тайно поместила в свои личные коллекции) десятки произведений современного искусства из Купферштихкабинета Липпманна, особенно гравюры и рисунки немецких экспрессионистов[561]. Всего режим изъял из немецких собраний около 16 000 произведений искусства, в том числе 64 картины, 26 скульптур и 326 рисунков из берлинской Национальной галереи[562].

Несмотря на трудности, с которыми столкнулся Купферстихкабинет, рисунки Боттичелли были слишком престижными и слишком соответствовали вкусам Гитлера, чтобы пострадать напрямую. В молодости, будучи художником, Гитлер создал сотни жутких работ, наполненных огромными зданиями, возвышающимися над крошечными фигурками. В первые годы жизни в родной Австрии он даже зарабатывал на жизнь продажей картин и открыток. Его интересы тяготели к Классике с большой буквы и педантизму, он предпочитал академические произведения греко-римского мира и итальянского Возрождения. К тому же он питал слабость к Флоренции. Позже, когда после разрыва союза Германии с Муссолини нацистская авиация бомбила итальянский полуостров, Гитлер пощадил основные здания и художественные достопримечательности города[563].