Секрет Боттичелли. Загадка потерянных и обретенных шедевров

Хорн особенно восторженно отозвался об иллюстрациях к «Чистилищу» Боттичелли, написав, что они выделяются «среди остальных его рисунков благодаря великолепной красоте их оформления»[543]. Он блестяще подметил, что священный праздник в честь Беатриче, должно быть, напомнил Боттичелли о великих общественных процессиях его эпохи, которые часто изображались на cassoni или свадебных сундуках, как и тревожные панно Боттичелли на тему новеллы Боккаччо о Настаджо[544]. Следуя подсказке Хорна, можно задаться вопросом, не повлияла ли на изображение Беатриче и ее небесного парада самая эффектная публичная сцена в жизни Боттичелли, поединок Джулиано Медичи 1475 года за любовь «несравненной» Симонетты Веспуччи. Как бы то ни было, вердикт Хорна полностью узаконил дантовский цикл Боттичелли в глазах международного художественного сообщества.

Книга Хорна «Алессандро Филипепи, которого обычно называют Сандро Боттичелли, художник Флоренции» была опубликована в 1908 году небольшим тиражом в 240 экземпляров по непомерно высокой цене в 10 гиней, или 1200 долларов США в переводе на сегодняшний курс. Сложная для понимания, напечатанная синими чернилами на специальной бумаге, она была, безусловно, редким изданием в домашних библиотеках. Тем не менее, по словам историка искусства Джона Поупа Хеннесси, она остается «колодцем, из которого черпаются все последующие книги о Боттичелли»[545]. Когда в 1916 году Хорн заболел, менее чем через десять лет после публикации его книги, его давний друг и коллега по «воскрешению» Боттичелли Аби Варбург поспешил навестить его во Флоренции, хотя Варбург жил в Германии, являвшейся противником Италии в Первой мировой войне. Хорн умер в том же году в возрасте пятидесяти двух лет, и убитый горем Беренсон вспоминал о нем как о «живой весне» – primavera[546].

Глава девятая В Берлине и за его пределами

Я открыл верх [спасенного ящика]. и извлек иллюстрацию…

Полковник Мейсон Хэммонд, «человек-памятник» времен Второй мировой войны

В романе «Комната с видом», опубликованном в 1909 году, всего за несколько лет до смерти Герберта Хорна, Э. М. Форстер высмеивает святотатственные художественные пристрастия преподобного Катберта Игера, сноба-эстета по образу и подобию своего сокурсника по Оксфорду Джона Рёскина. В начале романа прекрасная английская девушка Люси Ханичерч отправляется во флорентийскую базилику Санта-Кроче, последнее пристанище великих художников и мыслителей страны, от Микеланджело и Макиавелли до Галилея и Россини. Как и многие английские туристы, она приехала, чтобы открыть для себя эпоху Возрождения, но потеряла свой путеводитель, столь привычный для представителей среднего класса. Оставшись без своего «Бедекера», основного туристического справочника ее эпохи, вытеснившего «Цицерона» Буркхардта, Люси натыкается на экскурсию, которую ведет преподобный Игер, выступающий с речью перед толпой туристов: «Запомните… факты об этой церкви Санта-Кроче; как она была построена благодаря вере в пылу Средневековья, до того как появилось хоть какое-то подобие Ренессанса.

Посмотрите, какой Джотто в этих фресках, теперь, к несчастью, испорченных реставрацией, его не тревожат уловки анатомии и перспективы»[547].

Словно в ответ Буркхардту, Мишле и множеству историков, превозносивших Ренессанс, в пещере Санта-Кроче раздается крик несогласия:

– Нет, – воскликнул мистер Эмерсон слишком громким для церкви голосом, – не запоминайте ничего подобного! Действительно, построено верой! Это просто означает, что рабочим не заплатили должным образом. А что касается фресок, то я не вижу в них никакой правды. Посмотрите на этого толстяка в синем! Он, наверное, весит столько же, сколько я, а взмывает в небо, как воздушный шар[548].