Секретарь

— С каких это пор мне нужно хельманне? — удивился Мёленбек. — Я хожу, куда хочу, по собственной воле.

— Просто… — Лёшка вдохнул идущий от цайс-мастера морозный воздух. — Вы же тоже умерли?

Мёленбек фыркнул.

— Я?

— Как они? — качнул головой на Штессана, Мальгрува и Аршахшара Лёшка.

Мёленбек улыбнулся.

— Нет, Алексей. Они и должны были умереть. Они, как и ты, были приманкой. Прости. А я вовсе не умер. Я, конечно, потрёпан, что там, мне здорово досталось в Замке-на-Краю, но я всё ещё жив.

— Но это значит…

— Да-да, господин секретарь, примените наконец свои секретарские способности. Что-то я начинаю сомневаться, того ли парня взял к себе на работу. Ну-ка, что значит, если я, Солье Мёленбек, стою перед тобой собственной персоной?

Лёшка задохнулся.

— Шикуак?

Цайс-мастер, соглашаясь, на мгновение прикрыл глаза.

— Шукуак сдох? — радостно вскрикнул Лёшка.

— Повержен, — поправил его Мёленбек. — Скинут на дно пропасти между Ке-Оммом и Ледяным миром.

— Значит, всё?

Мёленбек легонько стукнул Лёшку по лбу.

— Ничего не всё. Всё только начинается. Хъёлинги и цоги разбрелись по Крисдольму, и целая армия этих тварей пытается разрушить Скрепы. Я, честно говоря, боюсь, что и Шикуак ещё напомнит о себе. Правда, не скоро, но такие существа почти не умирают.

Лёшка шмыгнул носом. Сердце вдруг обожгло: придурок! Там Ромка, а ты здесь языком чешешь!

— Господин Мёленбек! — Лёшка кинулся к углу дома, но через несколько шагов вернулся. — У меня брат, ему нужно помочь.

— Постой, — сказал Мёленбек, поймав его за рукав. — Иахим посмотрит.

— И я, — сказал Мальгрув.

Вдвоём они обогнули застывшего Мурзу. При этом Эран носком сапога перекатил с тропки на траву одного из скукожившихся загонщиков.

— Я тоже, — сказал Лёшка.

— Нет, Алексей… — Мёленбек качнулся. — Ты нужен мне здесь.

— Но Ромка!

— Потерпи. Я спасу его. Только… Да, достань из внутреннего кармана мои кристаллы.

— Где они?

— Справа.

Лёшка отогнул холодную плотную ткань. Подкладка похрустывала и колола пальцы. Мешочек с кристаллами никак не хотел доставаться.

— У вас тут всё промёрзло, — сказал Лёшка.

— Я знаю.

Мёленбек накренился, грозя придавить Лёшку своим телом.

— Тёмные, с фиолетовым отливом есть? — хрипло спросил он.

Лёшка высыпал кристаллы в ладонь. Всего их оказалось пять. Солнце отражалось в гранях.

— Два, — сказал он. — Фиолетовых — два.

— Давай.

Выбранные Лёшкой кристаллы утонули в кулаке цайс-мастера. Мёленбек вздрогнул, рука его слабо засветилась, с пальто посыпались частицы льда.

— Помоги… сесть, — чуть слышно попросил он.

Лёшка подставил плечо, но думал только о Ромке. Штессан с Мальгрувом всё не появлялись и не появлялись. Мёленбек наклонил его, заставил присесть, грузно опускаясь на землю. Трость откатилась в сторону. Пальто цайс-мастера дышало паром.

— Светлый, с зелёной искрой, — пробормотал Мёленбек.

Он протянул ладонь, с которой посыпалась искристая пыль.

— Что?

— Дай мне светлый, с зелёной искрой.

— Сейчас.

Лёшка вложил кристалл в холодные пальцы. Мёленбек вдруг приподнял голову. Взгляд у него был мутный, тяжёлый.

— Где твой брат?

— Не знаю.

Лёшка привстал, но в этот момент как раз появились оба мечника. Иахим шёл впереди. Эран за ним нёс Ромку.

— Он жив? — крикнул Лёшка.

Ему сделалось страшно, ноги ослабли, и вместо того, чтобы кинуться навстречу, он привалился к Мёленбеку. А ещё захотелось отвернуться, спрятаться в ойме, во тьме. Или проснуться. Справа и слева, будто мёртвые, лежали загонщики. Рука у Ромки безжизненно свешивалась вниз. Нет, это сон, это снится. Такого быть не может!

Лёшка сжался, цепляясь за цайс-мастера. Ладно бы он сам, всё стерпел, всё перенёс бы. Но зачем Ромка выскочил? Как быть, если Ромка…

— Господин Мёленбек.

Штессан и Мальгрув обогнули неподвижного Мурзу.

— Не дышит, — сказал Эран.

— Кладите, — распорядился Мёленбек.

Великан осторожно опустил Ромку. Весь бок светло-синей рубашки с коротким рукавом у брата был в крови. Тёмное пятно расползалось на половину груди. В светлых волосах застрял пух. У Лёшки задрожали губы.

— Господин Мёленбек, вы должны…

— Помолчи, — оборвал его цайс-мастер.

Наклонившись, он задрал на Ромке рубашку. Открылся тонкий разрез, плюнул, расширяясь, густой кровью.

— Зажми, — сказал Мёленбек.

— Как? Так?

Мгновенно вспотев, Лёшка торопливо, не с первого раза приложил ладонь к холодному боку брата. Господи, какой он холодный!

— Крепче.

Лёшка надавил, помог второй рукой.

— А дальше?

— Бери кристалл, — Мёленбек протянул ему камешек с зелёной искрой обратно. — Это придётся сделать тебе.

— Я не умею, — сказал Лёшка.

— Это понятно, — устало проговорил Мёленбек, — я помогу. Я ещё не совсем здоров. Я могу… могу помочь.

Он склонился головой к земле. Пальто его потрескивало, сжималось, шло складками, и сам цайс-мастер будто бы сжимался.

— Господин Мёленбек!

— Да, — глухо отозвался Мёленбек. — прижми эльгрим к ране, накрой ладонями. Да, накрой ладонями. Ты сделал?

— Я не знаю, как! — сказал Лёшка. Кристалл подпрыгивал на дрожащей ладони, будто живой. — Его что, прямо в рану запихивать?

— У нас мало времени, — очень тихо сказал Мёленбек.

Лёшка посмотрел на стоящих рядом Штессана и Мальгрува.