Секретная династия

Среди сохранившихся документов П. И. Миллера находятся два его дневника: один небольшой, велся в 1846 году, во время поездки Миллера по Германии; другой, более обширный, относится к 1862 году и озаглавлен «Путешествие на Лондонскую выставку». Наиболее интересные записи посвящены Вольной русской типографии: «11-го [июня] в 5 ч. вечера отправился на пароходе русского общества «Керчь», заплатив из Одессы до Галаца за первое место с продовольствием 20 руб. сер. Капитан Николай Павлович Повало-Швейковский, сын моряка [...]. Читали с ним потаенную русскую литературу, издаваемую Герценом, и проболтали до 3 ч. утра у него в каюте».

20 июня/2 июля 1862 года в Пеште Миллер купил «в книжном магазине два выпуска «Полярной звезды» за 62-й год и последние номера «Колокола»; за каждый томик заплатил 3 гульдена, т. е. 1 р. 60 к.; за каждый номер «Колокола» 40 крейцеров, т. е. 30 копеек серебром».

Еще более примечательна запись, свидетельствующая о прямых контактах Миллера с Вольной русской типографией, в частности с известным помощником Герцена и Огарева В. И. Кельсиевым: «3/15 июля. Вторник. Ездил к Кельсиеву, главному редактору Народного веча по старообрядческой литературе, чтоб переговорить с ним об издании Евангелия. Он сказал, что печатный лист, включая все типографские расходы, обойдется мне в 6 фунтов, т. е. 36 р. сер., а листов будет 5. Следовательно, издание будет стоить до 200 р. Он взялся переговорить с Трюбнером: не возьмется ли он издать на свой счет в числе 1500 экземпляров, выдав мне, как автору, 10 экземпляров даром, остальные пустить в продажу в свою пользу. На этом мы расстались, поговорив об его планах и об России вообще. Завтра я должен отвезти ему рукопись.

4/16 июля. Отвез Кельсиеву мое Евангелие и поручил окончательно переговорить с Трюбнером — он мне жаловался на нерасположение соотчичей помогать деньгами, а единственно фразами»[395].

Кельсиев надеялся на активное участие раскольников в освободительной борьбе и для привлечения их задумал специальное, исправленное издание Ветхого и Нового завета. Часть этого замысла была исполнена, и несколько книг Библии, напечатанных в Вольной типографии, были строго запрещены Синодом. Теперь мы узнали, что Кельсиев пытался довести дело до конца и ему помогал бывший секретарь Бенкендорфа! Если б это открылось, Миллеру не сносить бы головы... Однако Кельсиев вскоре уехал из Лондона, а герценовская типография Евангелия не напечатала.

В заключение еще одно соображение. Зная особую, скрытую роль Павла Миллера в борьбе за память Пушкина, было бы важно понять, какие сведения о Пушкине и Бенкендорфе восходят к нему. Как известно, уже в первом печатном издании дуэльных материалов в России — книге А. Аммосова «Последние дни жизни и кончина Александра Сергеевича Пушкина. Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта Константина Карловича Данзаса» — сообщался факт, который приобрел позже печальную известность.

«На стороне барона Геккерна и Дантеса был, между прочим, и покойный граф Б., не любивший Пушкина[396]. Одним только этим нерасположением, говорит Данзас, и можно объяснить, что дуэль Пушкина не была остановлена полицией. Жандармы были посланы, как он слышал, в Екатерингоф будто бы по ошибке, думая, что дуэль должна была происходить там, а она была за Черной речкой...»[397]

Известно, что многие друзья и знатоки Пушкина, порой преувеличивая, идеализируя роль Николая I, как правило, весьма отрицательно относились к Бенкендорфу. Павел Васильевич Анненков, готовивший первое научное издание пушкинской биографии в начале 1850-х годов, переписывался и беседовал о многих интимных и секретных обстоятельствах с друзьями и знакомыми поэта. Он очень много знал и был человеком объективным; взгляды его, особенно к концу жизни, носили либерально-умеренный характер. И тем не менее, Анненков числил Бенкендорфа среди убийц Пушкина. Вот отрывок из неопубликованного письма его к другому известному пушкинисту и организатору пушкинской выставки 1880 года — В. П. Гаевскому[398]. «Я где-то читал, — пишет Анненков, — что на одной стене у Вас красуются портреты гр. Бенкендорфа, Дантеса, княгини Белосельской. Если это верно (они, кажется, не упомянуты в каталоге), то это очень счастливая мысль, за которую Вас следует особенно поблагодарить. Жаль, если это не так и если к этой коллекции не присоединен у Вас еще, для большей полноты, портрет Фаддея Венедиктовича. Напишите мне об этом: очень интересно [...]. Что за прелестная мысль была у Вас выставить портреты убийц Пушкина».

Если признать, что важные документы, связанные с III отделением и Бенкендорфом, мог доставить Вяземскому П. И. Миллер, то, надо думать, сведения Аммосова (шедшие от Данзаса), а также Анненкова, между прочим, имеют источником сообщения Миллера. Последний хорошо знал все, что делал граф Бенкендорф, и по должности своей владел едва ли не всеми его секретами.

Если сведения о жандармах, посланных в другую сторону, восходят к Миллеру, это уже не простой слух...