Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая

Отъезд экспрессионистов заметным образом изменил жизнь Фрая. Опустела вилла с ее пикниками, веселыми сборищами, беседами и даже интригами – отсутствовал главный зачинщик Андре Бретон. Вариан очень привязался к Бретону за несколько месяцев знакомства и почувствовал себя особенно одиноким. Будь рядом Эйлин, все могло бы обернуться по-другому. Но так сложились обстоятельства, что неопределенность сроков его пребывания во Франции, как и абсолютная, всепоглощающая занятость отодвинули возможность приезда жены. Если довериться письмам, то Фрай постоянно скучал по жене. Вот отрывки из них: «Ты могла бы присоединиться ко мне, и мы провели бы удивительную зиму» (осень 1940), «Думаю о тебе каждодневно по нескольку раз» (октябрь 1940), «Я очень хотел бы заполучить тебя обратно в мою постель, поскольку, несмотря на все подозрения, всегда сплю один и мне это не нравится» (май 1941) и т. п. Никаких свидетельств о сколько-нибудь серьезных любовных увлечениях Вариана в Марселе не имеется. Но одинокий 33-х летний молодой человек не мог, по мнению и выражению Мэри Джейн, не «выстреливать время от времени».

Фрай вернулся на виллу, заняв свою прежнюю комнату.

В то же время, примерно в конце мая, он попросил выехать из виллы Мэри Джейн Голд, чтобы не компрометировать организацию. А ради ее же безопасности и во избежание дальнейших неприятностей рекомендовал даже покинуть Францию. Скрепя сердце, принял он это решение, но имел достаточно оснований. Ее дружба с сомнительными личностями давно привлекала внимание полиции, усомнившейся в «чистоте» финансовых операций Центра. Ее вызвали на допрос. Незадолго до этого девушка в очередной раз решила оказать финансовую помощь Центру, в связи с чем послала уведомление юристу в США и тот перевел деньги на имя Курилло. Фрай проинструктировал девушку, как вести себя на допросе. В участке Мэри Джейн все отрицала, но призналась, что деньги у нее водятся. Отвечала она туманно и загадочно, время от времени краснея. Допрашивающий полицейский чин пришел к твердому убеждению: источником дохода молодой женщины служила проституция.

К великому удивлению Мэри Джейн, Фрай подтвердил, что на нее заведено досье по разделу aux moeurs — нравственности (»высокая блондинка с маленькой черной собакой»).

Мэри Джейн вняла совету и в конце июня выехала в Америку, нагруженная, по ее словам, «секретными донесениями, засунутыми сначала в презервативы, а затем в тюбики с зубной пастой и кремом для лица». Послания предназначались для членов испанской подпольной сети в Мадриде и мистера Дарлинга из британской разведки. Впоследствии Фрай писал Данни: «Если бы мы с самого начала активней привлекали Мэри Джейн к нашей работе, она не связалась бы с «темными» личностями и дала бы нам денег куда больше».

Вилла, однако, пустовала недолго и вскоре стала местом очередной интриги, за развитием которой с интересом наблюдали ее постояльцы.

Инициаторами события стали богатая наследница, американка Пегги Гуггенхайм и художник Макс Эрнст, поселившийся в Эр Бель.

Эрнст родился в Брюле, около Кёльна, Германия, в 1891 году. Хотя он учился в университете (изучая философию), но не закончил, переключившись на самостоятельное изучение живописи. После Первой мировой войны, в которой он принимал участие, Эрнст вернулся к искусству; в разное время примыкал то к экспрессионистам, то к дадаистам, постоянно экспериментируя. Ему приписывают изобретение техники фроттажа и гратажа.

Белокурый красавец пользовался невероятным успехом у женщин и был несколько раз женат.

В 1918 он в очередной раз связал себя узами брака с Луизой Страус (Строе), искусствоведом по профессии. Бурные отношения оказались недолговечными и прервались после рождения сына Ульриха. Эрнст переехал во Францию, сдружился с Полем Элюаром и одно время вместе с Полем и его женой Галой Дьяконовой жили menage a trois. Затем в его сети попалась 17-летняя Мари-Берта Оренш, вышедшая за него замуж в 1927 году вопреки воле высокопоставленного отца. Брак дал Максу Эрнсту возможность оформить легальное проживание во Франции. На сей раз лихого сердцееда хватило на 10 лет. Встретив красавицу (и художницу) Леонору Каррингтон в 1937 году, он, не оформив развода, поселился с ней в небольшом французском местечке Сен-Мартин-д‘Ардеш

Там-то зимой 38/ 39 годов произошла первая встреча художника с Пегги Гуггенхайм.

Маргарита «Пегги» Гуггенхайм, племянница знаменитого Соломона Гуггенхайма, создавшего фонд помощи искусству, в то время 40-летняя женщина, проводила предвоенные годы в Европе, приобретая картины европейских художников для своей будущей коллекции. Среди других, посетила она и студию Эрнста. Вот ее впечатления от первой встречи: