Секретные окна

В конце семидесятых – начале восьмидесятых появился целый ряд фильмов – я называю их «кино-опухоли», – где внутри человека вырастает какая-то жуткая тварь, которая потом выбирается наружу, и видок у нее совершенно неаппетитный. В смысле, если бы такое лежало в тарелке, у вас бы точно пропал аппетит. Все знают фильм «Чужой», где один из героев – и это действительно происходит за обеденным столом на космическом корабле – вдруг говорит: «Что-то мне нездоровится, болит живот», и тут из его живота вырывается эта тварь и в течение фильма уничтожает практически весь экипаж. Мне кажется, это вполне однозначное изображение опухоли, убивающей человека. То же самое мы видим и в карпентеровском ремейке «Нечто», где чудовища вырастают внутри человеческого организма.

Многие работы канадского режиссера Дэвида Кроненберга сосредоточены на идее, что несущие смерть чудовища вырастают у нас внутри. Кроненберг закончил медицинский институт; его действительно беспокоит проблема рака, и это нашло отражение в его фильмах, где вновь и вновь появляются персонажи, носящие в себе паразитов. Есть еще фильм «Зверь внутри», построен на той же идее.

Еще немного о фильмах, и мы пойдем дальше. Наверное, самый известный фильм ужасов за последние двадцать пять лет, это «Изгоняющий дьявола», собравший громадную аудиторию. Все заговорили о католической церкви, многие люди пошли смотреть фильм именно из-за его религиозной составляющей – по сути, это история о битве добра и зла с религиозным оттенком. Но не забывайте, что в это время – конец шестидесятых – начало семидесятых – страну сотрясал «молодежный бунт». Дети приходили домой и сообщали родителям, что президент США – военный преступник, дети говорили такие слова, которым они не могли научиться у папы с мамой (хотя, может быть, и могли, но папа с мамой не знали, что дети слышали их разговоры). Родители находили в столах у детей сигареты, причем явно не «Герберт Тарейтон». И посреди всего этого появляется фильм, в котором милая четырнадцатилетняя девочка Риган превращается в настоящую фурию: у нее грязные сальные волосы, все лицо – в жутких язвах, она огрызается на маму и на священника, изрыгает проклятия и говорит нехорошие слова. Обеспокоенные родители поняли, что случилось с их славными детишками, которые вдруг взбунтовались, отрастили длинные волосы и отказались носить бюстгальтеры. Это дело рук дьявола! В их детишек вселился дьявол. Мысль весьма утешительная для родителей. Если это проделки дьявола, значит, в случившемся нет их вины.

Людям нравится такая «религиозная» интерпретация, потому что она подтверждает их нормативные ценности. В литературе жанр ужасов всегда рассматривался как низкий. Как жанр-изгой: противный и не очень приличный. Если люди видят, что ты увлеченно читаешь «Жребий Салема» или что-то подобное, они считают тебя если и не законченным извращенцем, то уж точно слегка больным на голову. А если ты пишешь такие книги, то ты прямо как гик из бродячего цирка. Гиками называли артистов, которые на глазах публики откусывали головы у живых куриц и ели их прямо сырыми. (Надеюсь, сегодня вы уже ужинали?)

Но литература ужасов на самом деле не менее консервативна, чем республиканец-банкир в приличном костюме-тройке. В плане своего развития история всегда неизменна. Это вылазка в запретное место, куда ты не должен ходить, но идешь. Точно так же, как в детстве мама тебе запрещает смотреть на цирковых уродцев, но ты бежишь в их шатер со всех ног, потому что запретный плод сладок. И внутри происходит все то же самое: ты смотришь на дяденьку с тремя глазами, на толстую тетеньку, на человека-скелета и всех остальных, кто там есть. Потом ты выходишь и говоришь себе: «Слушай, я не такой уж плохой. Я нормальный. Гораздо лучше, чем мне представлялось». Полученный опыт укрепляет нашу самооценку, меняет наше восприятие себя в лучшую сторону и примиряет с собой.

Вот мой любимый пример: в 1957 году вышел фильм «Я был молодым Франкенштейном». В этом фильме правнук доктора Франкенштейна живет в пригороде Голливуда, неподалеку от очень коварного поворота дороги, где постоянно бьются лихачи-подростки. Чуть ли не каждые четыре-пять часов раздается пронзительный визг тормозов и предсмертные крики мальчишек, не справившихся с управлением. Хотя этот парень живет в Лос-Анджелесе, у него на заднем дворе оборудован бассейн с аллигаторами. Что-то вроде большого джакузи, но с аллигаторами, и там есть люк. Что делает правнук знаменитого доктора? Он подбирает тела разбившихся лихачей, тащит в дом, отрезает те части, которые могут ему пригодиться, и собирает из них гибрид Джеймса Дина[87] и «Тайны средней школы». В итоге у него получается совершеннейший отморозок с лицом, как Везувий – последний из подобранных лихачей явно проехался лицом по асфальту. По сравнению с этим творением монстр прадедушки Франкенштейна может считаться Робертом Редфордом.