Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего

С другой стороны, я не ела их с подросткового возраста. Откуда мне знать? Может, они все такие измельченные и рыхлые. Может, на вкус он как надо. Но может быть и так, что Джош тоже понятия не имеет, каким должен быть на вкус куриный наггетс.

— Вы веган? — спрашиваю я.

— Э-э… да, — говорит Джош и по-настоящему краснеет от стыда, будто я только что узнала, что он тайный нудист.

— Вы бы стали есть чистое мясо? Как веган? — спрашиваю я.

— Я его пробовал, так что пока, очевидно, ответ — да.

— Вы уже давно веган?

— Десять лет. Но я не особенно чувствительно отношусь к этой теме. Возможно, теперь я смогу вернуться к мясу и не мучиться угрызениями совести. У меня мало друзей-веганов. Моя жена ест мясо. Этот выбор я сделал для себя, а не для кого-то еще. Не хочу никого обидеть, но мне все равно, что думают остальные. — Его речь звучит почти как раскаяние, так отчаянно он хочет донести, что не принадлежит к культу и не осуждает меня.

— Это мясо легко в готовке, скажем, для повара?

— К счастью, я не повар. Я представитель компании. Вот почему я здесь, беседую с вами.

В мастерской RealBotix я видела демонстрацию. Здесь же для меня разыграли спектакль. Мою первую дегустацию чистого мяса провел представитель компании. Экскурсию срежиссировала и искусно поставила Алекс. Сколько всего упростили, романтизировали и обошли вниманием, чтобы замять, как далеко чистое мясо от употребления в пищу. Я понятия не имею, в чем вырастили то, что я сейчас съела, — в крови теленка или волшебном соке из растений. Я даже не знаю, из какой части курицы взяты клетки. Кровь? Кости? Перья? Это отличный пример успешной раскрутки, и я знаю, что он будет пользоваться успехом: сюжет о приключениях JUST в мире мяса — это история, которую журналисты захотят рассказать, а инвесторы — услышать. Но это только история.

Я благодарю Джоша и Алекс.

— Это грандиозная затея, — говорю я, — если вы все сделаете правильно, потенциал колоссален.

— Знаю. Потому мы этим и занимаемся, — улыбается он. — Мы здесь не размениваемся по мелочам. Джошу Тетрику не интересны недальновидные проекты. Либо мировое влияние, либо ничего.

Я делаю большой глоток воды. Хочется прополоскать рот.

***

Конечно, остается еще один, последний акт спектакля: сам Джош Тетрик, основатель, СЕО и единоличный начальник JUST. В прошлом году уволили трех топ-менеджеров Hampton Creek — ходили слухи, что они замышляли отобрать контроль у Джоша и передать инвесторам. Через несколько недель уволился весь совет директоров, кроме Джоша. Джош здесь главный, и, кажется, все сомневающиеся отправляются на выход.

Ему под сорок, у него широкие плечи, как у игрока в американский футбол, большие руки и густые брови. Садясь рядом с ним за стол переговоров, я отчаянно жажду неподдельной спонтанности, прямоты без прикрас. Если кто-то здесь и может дать мне четкие ответы, то это он. Но у Джоша есть свой сценарий. Когда я спрашиваю, почему он решил после растительного яйца заняться чистым мясом, у него уже готов ответ.

— Мы не компания, занимающаяся растительными или животными продуктами, — мы просто хотим быть эффективной компанией, — говорит он с сильным южным акцентом. — Оказалось, что из маша можно сделать правдоподобное яйцо, но если мы правда хотим создать говядину, свинину и курицу, то эффективней, как мы думаем, начинать с их клеток, отталкиваться от вкуса, отталкиваться от текстуры и плюс ко всему — от названия.

Джош не понаслышке знаком с важностью правильных названий. Компания Unilever, которой принадлежит бренд Hellmann’s [79], в 2014 году подала иск на Hampton Creek, заявляя, что название JUST Mayo («ПРОСТО майонез») — недобросовестная реклама: это не «просто» майонез, это вообще не «майонез»; он не отвечает определению майонеза, установленному Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA), потому что не содержит яиц. В FDA с иском согласились, и в 2015-м Hampton Creek пришлось сменить этикетки и прояснить, что это за продукт, добавив рекламный текст про «руководство разумом, справедливостью и честностью», чтобы показать конкретное определение слова just [80]. Но компании все же разрешили называть свой продукт майонезом, чтобы потребители выбирали его, не думая, что покупают что-то альтернативное и странное.