Секст как лекарство от тревоги: Чему мы можем научиться у философов-скептиков

С пирроновской точки зрения, именно глубочайшие импульсы человека не позволяют третьему компоненту «обычной жизни» – приверженности традиционным законам и общественным нормам – превратиться в чистое соглашательство, конформизм и сопротивление изменениям. Не будучи умышленным подстрекателем народного возмущения, пирроник все же не склонен приспосабливаться к обстоятельствам, не применяя критический подход. Более того, рекомендация приспосабливаться к нормам гражданской жизни, чтобы жить в согласии с другими, не означает, что законы и обычаи должны считаться обязательно правильными сами по себе и, следовательно, данными раз и навсегда. Напротив, как следует из положений десятого тропа, множественность и противоречивость законов и обычаев приводят к воздержанию от суждений о них. Следовательно, если какой-либо закон вступает в противоречие с другими всеобщими нормами или с чувствами и эмоциями, которых мы не можем избежать, они подталкивают нас к противодействию. Таким образом Секст защищает пирроников от обвинений в том, что они «не выбирают и не отвергают какой-либо образ жизни, а фактически отвергают саму жизнь, наблюдая за ней со стороны, как растения». По мнению других критиков, если бы пирронику случилось попасть в руки тирана (пример, страшно любимый древними), он либо не подчинился бы ему и предпочел умереть, либо подчинился бы, чтобы избежать смерти; но в обоих случаях он выберет что-то одно вместо чего-то другого, «будучи абсолютно уверенным в том, что одних вещей следует избегать, а другим – отдавать предпочтение». На всю эту критику Секст отвечает, что пирроник «время от времени делает выбор, основываясь на том, что он усвоил о законах и обычаях предков», поэтому выбирает то, что кажется ему наилучшим вариантом, даже не имея мнения о том, что само по себе хорошо или плохо, и «по сравнению с догматиками он лучше перенесет возможные невзгоды, потому что не прибавит к ним никакого суждения». В связи с этим на ум приходит Антигона, героиня драмы Софокла, которая до самой смерти отстаивает право похоронить непокорного брата вопреки приказу дяди-тирана, ссылаясь на законы «отцов», сестринское чувство и собственное презрение к порядку, который она считает произволом, навязанным силой. Далее мы убедимся, что эталонные ценности, усвоенные нами на основе принятых в обществе законов и традиций в сочетании с «неизбежными привязанностями», общими для всех, кто обладает «ненарушенным» восприятием, а также с воспринимаемыми вещами и открытиями искусства и науки в совокупности образуют компас, прекрасно функционирующий в том числе и на коллективном, то есть политическом уровне.

Более сложным представляется случай, когда наши «неизбежные привязанности» вступают в противоречие с интересами других. Например, когда необоснованный страх того, что наших детей постигнет безработица, заставляет нас игнорировать или отрицать права иммигрантов. В этом случае, с точки зрения пирроника, сдерживать нас могло бы чувство доброжелательности и сострадания, которое мы испытываем по отношению к этим людям (в дополнение к тому, что они выполняют работу, которую ни мы, ни наши дети больше не желаем выполнять). В противном же случае, если наше восприятие «нарушено», как сказал бы Секст, наши действия могут обернуться против нас самих, например в форме увеличения преступности или даже террористической деятельности лиц, не интегрированных в общество. И действительно, неоднократно отмечалось, что, поддаваясь эгоизму, то есть позволяя «неизбежным привязанностям», необходимым для выживания, взять верх над любыми другими чувствами и рассуждениями, мы нередко вынуждены платить слишком высокую цену.