***
Здесь важно отметить, что оскопление человека (в греческой мифологии всё началось с оскопления Урана Кроном) имеет символическое значение лишения его власти, так как фаллос у приматов - символ власти. В силах грозного женского божества было реальное абсолютное подчинение мужчин, лишение их собственной воли, превращение в бесполые существа, что устрашало. Оскоплённые посвящали себя служению Богине и до конца жизни обязаны были носить женские одежды и украшения, занимаясь храмовой проституцией.
Вообще, к культу азиатских богинь изначально при матриархате и в дальнейшем, в патриархальное время были приставлены евнухи, носившие женские одежды. Богини требовали, чтобы жрецы, персонифицировавшие их возлюбленных, приносили им в жертву свои детородные органы, показывая тем самым полную подчинённость. В античности евнухами были жрецы Кибелы, Артемиды Эфесской, Астарты [21]. Культ Кибелы встречался на нижнем Рейне ещё в IV веке н.э. [3]. И до сих пор на севере Индии и в Пакистане сохранилась культовая матриархальная проституция: евнухи в женских платьях, известные как Hijras (Hijaras), являются поклонниками Материнской Богини Bahuchara Mata, они, занимаясь культовой гомосексуальной проституцией, принадлежат только Богине [24, 25, 26].
И.М. Дьяконов [9] описал существование весьма сложной иерархии среди иеродул; каждый уровень имел своё предназначение, но упрощённое объяснение всей системы месопотамских жриц заключается в том, что любая женщина или евнух, игравшие жреческую роль, были непременно связаны с обрядами вызывания плодородия. Позже в Вавилоне даже появились специальные храмовые школы, в которых девушки учились пению, танцам, исполнению культовых ритуалов, в том числе и сексуальных
[3].
Женщины палеолита и неолита нуждались в мужчинах более из экономических и ритуальных соображений. В Египте, Греции и в Малой Азии наследование трона царицы-матриарха изначально было матрилинейным, власть царей не распространялась на культовый авторитет царицы. Первоначально царей -жрецов вообще приносили в жертву, убивая их ежегодно в последний день каждого
тринадцатого месяца (13 - несчастливое число), что
символизировало гибель и обновление на следующий день (новое замужество царицы) производительных сил природы. Затем царей постепенно перестали убивать, заменяя царя в последний день года жертвенным мальчиком (царём на один день), но в случае смерти царицы царь терял всё. Вновь обрести власть можно было лишь путём инцеста с наследной дочерью, что постепенно и привело к распространению инцеста в царских родах Египта и Греции (по крайней мере до XIII века до н.э.), а затем и среди менее значимых людей [3, 6, 21]. Для простых людей инцест довольно скоро постепенно стал табутироваться, но некоторое время обязан был существовать для подтверждения мужчиной своих полномочий в вопросах наследования власти и имущества.
Эта борьба за власть классически отражена в мифе о ссоре Зевса с матерью Реей. Вот, что говорил Афинагор («В защиту христиан»), излагая Орфея (Орфический фрагмент 58) [20]: «Зевс... преследовал свою мать Рею (Титаниду, рождённую от Земли), запрещавшую ему вступить с ней в брак, а когда она стала Змеёй, то и сам превратился в Змея и... совокупился с ней... затем, как он совокупился со своей дочерью Ферсефоной, изнасиловав и её в форме змея». Этот фрагмент из Орфея - самое раннее, дошедшее до нас упоминание о сексуальном инцестуозном насилии, отражающее борьбу матриархального уклада жизни с наступающим патриархатом.
Отказ от инцеста среди основной массы народа, по всей вероятности, в первую очередь произошёл не из-за соображений биологического плана (до неблагоприятных генетических последствий инцеста ещё не додумались: в литературе того времени таких сведений нет), а из экономических посылок: быстрое преумножение частной собственности, а значит, и социального статуса, могло быть только при слиянии примерно равных капиталов. Брак стал выгодным коммерческим предприятием, которым зачастую является и в наши дни. К царским родам, к единицам «избранных» такая схема отказа от инцеста ещё долго была неприменима, так как привела бы к ослаблению экономического и политического могущества царствующего дома из-за явного экономического неравенства любых потенциальных претендентов на престол.