Секунда до Эдема

Он позвонил в «SynthBeing» сразу после того, как насильно свел уже устоявшееся восприятие к минимуму и вдруг, как в паршивой комедии, обнаружил, что худая грудь под безвкусной формой легонько и плавно вздымалась от циркулирующего дыхания. Он обнаружил еще много мелочей, вроде того, что ожог на руке Энзо от сковородки визуально ничем не отличался от человеческого, или что его ногти и волосы слишком натуральны для высококачественной синтетической подделки. Поразительно, что Винсент вообще запомнил происходящее, он впервые пребывал в критическом недоумении, шоке и ужасе.

Парень, взявший трубку – Итан – в ответ на сбивчивый рассказ, только задумчиво помолчал с секунду и немного равнодушным голосом спросил, где адрес, мол, и не с такими, извините, «чайниками» приходилось сталкиваться.

Чемоданы Итана Атенхейма были похожи на дедовский пухлый багаж из семидесятых, под завязку набитый вещами. С порога он представился и сразу же спросил, где «больной». У них не было времени познакомиться получше, но когда мастер увидел все воочию и с опаской уже отстранял пальцы от точки пульса на шее Энзо, не потребовалось никаких ментальных приятельственных связей, чтобы разделить друг с другом один-единственный железобетонный факт.

Энзо был неусидчивым, но терпеливым существом, при пробуждении продемонстрировавшим максимум непонимания и минимум морального сопротивления, и стучащим пальцами свободной руки по коленке, когда пустой шприц с иголкой добрался-таки до его вены.

– Стандартная проверка синтетиков, – с очевидно развитым актерским дарованием буднично пояснил мистер Атенхейм, но вид его никак не вязался с образом молодого уверенного профессионала, переступившего порог дома сорок пять минут назад.

– Неправда, – Энзо слегка поморщился, когда к коже прижался кусок ваты. Его живая мимика первое время являлась объектом беззастенчивого внимания. – Думаю, не очень целесообразно дергать мастера из компании, когда можно было изучить инструкцию по эксплуатации внимательнее или хотя бы вообще открыть её. Ничего личного, правда, – честно добавил он для Винсента.

Очень трудно было следовать договоренности о хотя бы временном неразглашении, особенно при виде того цвета, каким был наполнен шприц.

Винсент послал короткий, действительно панический взгляд Итану и на полпути был встречен таким же.

– Я попрошу тебя лечь на диван.

Процедура рентгена заняла, скорее, больше нервов, чем времени. Каждый раз, когда брови Итана сводились к переносице или взлетали вверх, Винсент порывался встать и посмотреть на экран ручного аппарата, но он не должен был подавать никаких признаков тревоги, потому что Энзо был спокоен и расслаблен – даже глаза прикрыл. Он не видел ни хмурых озадаченных лиц, ни переглядываний, не слышал беззвучного шепота переговаривавшихся губ, не чувствовал напряжения, и для Винсента это была своеобразная фора для попранной уже несколько раз за день совести. Винсент отдавал себе отчет, что подобная скрытность оправдана, но не мог без содрогания сопоставить несовместимое и видеть, что живое существо, живое существо, послушно и открыто для происходящих манипуляций ему не предназначенных. Винсент уже ничего не знал наверняка и только наблюдал, но это не значит, что он не мог сложить два и два, и результаты ему уже не нравились. Они приводили его в ужас.

– Сейчас я задам тебе ряд вопросов, но это лишь стандарт.

– Просто проверка? – Энзо догадливо хмыкнул, одергивая вниз футболку.

– Именно. И так, – Итан присел на край стола, держа ручку и блокнот, явно нервничая. – Номер твоей модели?

– Y3582.

– В чём отличие твоей модели от моделей других синтетиков?

– Все это не более чем коммерческий ход, не находите? Вероятно, я буду стоить дороже, пока на рынке не появится новая модель с каким-нибудь незначительным улучшением.

– И все же, – осторожно произнес мистер Атенхейм, – какие отличительные черты ты можешь назвать?

– Никаких. Я такой же синтетик, как и все остальные. Базовая модель.

– Хорошо, – мелко царапающая блокнот ручка немного подрагивала в сведенных напряжением пальцах. – Из чего ты сделан?

– По человеческому образу и подобию. А так как вскрывать себя я не намерен, очень прошу поверить мне на слово.

В нем был заметен задор: это были такие ненавязчиво пестрящие искорки, которые на мгновенье даже отвлекли Винсента и заставили его взглянуть на происходящее через какой-то легкий и оптимистичный сюр. Но это было недолго.

– Ответ должен быть точным.

– Меня вырастили в пробирке, вживили систему в черепную коробку. Все как обычно.

– Что, по-твоему, дает система?

– Я чувствую, – он пожал плечами, – испытываю… эмоции. Правда я не уверен, хороша ли эта часть моего существования или нет. Система дает нам функционировать в принципе.

– Значит, ты считаешь, что без неё синтетики были бы просто телами? Как куклы?

– Я не считаю – я знаю. Любой синтетик будет отвечать вам почти то же самое, потому что мы уже проснулись с этой информацией.