Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

В таком вот контексте и под тяжестью последствий финансового кризиса рассерженный и разочарованный народ обратился к представлявшим антиистеблишмент фигурам слева (Сандерс [100] и Корбин [101]) и справа (Трамп и Фараж [102]). Социалисты дрогнули, подтвердив тем самым прочность нашего индивидуалистского ядра. А затем случились политические потрясения 2016 года. В Великобритании кампания за выход из Европейского союза особо рьяно эксплуатировала опасения людей, недовольных свободным передвижением рабочей силы, пугая их плакатами со словами «Турция (население 76 миллионов человек) вступает в ЕС» и обещая, что Брекзит позволит правительству «снова взять под контроль» границы страны. Тем временем в США Дональд Трамп говорил, что «поставит нужды Америки на первое место», построив стену вдоль границы с Мексикой, потратив миллиарды долларов на инфраструктуру и заставив Apple перенести свои заводы на родину, а один из его ближайших советников жаловался репортерам, что «глобалисты сожрали американский средний класс и создали средний класс в Азии».

По мнению многих левых, запутавшихся в тенетах политики идентичности, эти возмутительные призывы к старомодному расизму были столь явно отвратительны, что к ним не мог прислушаться ни один здравомыслящий человек. Однако другие люди услышали это совершенно иначе. Они услышали, как сулящие перемены аутсайдеры ругают истеблишмент. Они услышали, как смелые бунтари поносят на чем свет стоит самодовольный и «политкорректный» образованный класс, который их вечно игнорировал, прислушиваясь лишь к меньшинствам, а на жалобы реагировал оскорблениями и нравоучениями. (Плакат одного из сторонников Трампа гласил: «Я не отброс – я просто американский работяга, платящий налоги!») А еще они услышали доводы против глобализации и неолиберализма.

Не поймите меня превратно: я вовсе не имею в виду, что многочисленные сторонники Брекзита или Трампа болтали друг с другом о «неолиберализме». Кроме того, я никак не комментирую искренность убеждений этих политиков или последствия – для избирателей – выхода из ЕС или сокращения государственного аппарата и госрегулирования. Я не ставил перед собой задачи разобраться в экономической теории, проанализировать детали предвыборных речей или понять, почему бедняк голосует за человека, который наверняка лишит его последних протекционистских мер. В конце концов, мозг не особенно интересуют факты и цифры. Мы проживаем свои жизни в режиме истории. Человеческий разум осмысляет мир при помощи упрощенных наблюдений за причинами и следствиями, сплетая их в полезный и понятный нарратив, в котором его обладатель представляется в героическом свете. Помимо этого, наш мозг еще и племенной в своей основе и поэтому автоматически записывает в союзники тех, кто выглядит и мыслит схоже, и во врагов – всех остальных.

Итак, если чуть упростить, то какую же историю мира многие из этих избирателей рассказывали самим себе в 2016 году? Они остро ощущали, что их положение ухудшилось по сравнению с жизнью их родителей, несмотря на то что они работали не покладая рук и исправно платили налоги; они знали, что виноваты в этом коррумпированные политики с их счетами на представительские расходы и порочными связями с лоббистами и банкирами; они знали, что их голоса почти ни на что не влияют; они знали, что если победит Трамп, то, возможно, в стране скоро откроется завод Apple; они знали, что если остаться в ЕС, то на их родину хлынет поток турок; они знали, что месяц назад, когда их ребенок заболел, они шесть часов прождали в отделении неотложной помощи, а перед ними в очереди была большая семья, которая даже не говорила по-английски, и разве это справедливо; они знали, что их сосед-наркоман живет на продовольственные талоны и ходит за покупками в Macy’s [103], а оплачены эти талоны их напряженным трудом; они знали, что до них больше нет дела левым – этим чересчур образованным представителям элиты, ненавидящим работяг и обращающим внимание лишь на меньшинства, которые в результате получали все подачки и пролезали без очереди… и они знали, что перед ними, на телевидении и в интернете, выступает прямолинейный трезвомыслящий бизнесмен, в чем-то похожий на них самих, говорящий примерно так же, как они, и вроде бы понимающий их проблемы. Он обещал дать их историям новый старт, вернуть им тот импульс, который они потеряли много лет назад.