Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

Принятие Хань конфуцианства навсегда изменило мир. Ученые, включая Ричарда Нисбетта, утверждают, что именно равнинный и плодородный ландшафт Китая обусловил зарождение подобных идей. В отличие от Греции с ее островами, полисами и сопутствующим взглядом греков на мир как на совокупность отдельных вещей, китайские холмистые, уединенные, легко завоевываемые равнины породили такую разновидность эго, которая способствовала коллективному сосуществованию. Также это привело к тому, что китайцы начали воспринимать мир не как набор вещей, а как среду со взаимосвязанными силами. Для Конфуция все во Вселенной было единым целым, а не существовало по отдельности. Отсюда следовало, что нужно стремиться не к личному успеху, а к гармонии. Такой взгляд на вещи привел к ряду последствий в плане восприятия мира жителями Восточной Азии.

К этнической группе хань принадлежит 95 % современного населения Китая, и влияние Конфуция все еще сильно в Японии, Вьетнаме, Южной и Северной Корее. Невероятно, но этот особенный взгляд на мир, продиктованный условиями ландшафта тысячи лет назад, сегодня все еще влияет на жизни сотен миллионов людей. Эти равнинные просторы породили характерные и до сих пор отчетливо выделяющиеся формы эго, а их носители воспринимают мир не так, как жители Запада, и имеют иное представление о том, что значит быть человеком.

Для потомков Конфуция мир – не набор отдельных вещей, а пространство взаимосвязанных сил. Это значит, что в Восточной Азии люди больше внимания обращают на то, что происходит вокруг: они видят всю картину, а не только ее главный предмет. Также они понимают, что поведение может быть обусловлено ситуацией, в которую попадает человек, в то время как последователи Аристотеля, сосредоточенные на отдельных вещах и их качествах, более склонны считать, что человек поступает определенным образом, поскольку ему так хочется. Такая разница в восприятии подтверждается многими исследованиями.

Эксперименты, в ходе которых людям показывали видео с рыбками, выявили, что китайцы обычно связывают поведение рыбок с факторами среды, тогда как американцы считают, будто главную роль играют характер и желания самих рыбок. В ходе дальнейших исследований, где людям снова показывали рыбок, выяснилось, что студенты Киотского университета предпочитали начинать свой отчет об увиденном с описания контекста («водоем напоминал пруд»), в отличие от студентов Мичиганского университета, которые чаще начинали с описания пестрой, быстрой и броской рыбки на переднем плане. И хотя «центральную рыбку» упоминали в обоих случаях примерно одинаковое количество раз, азиаты на 60 % чаще упоминали объекты на заднем плане. Исследования детских рисунков указывают, что культурные различия не проявляются сразу, а развиваются постепенно. Канадские и японские первоклассники рисуют почти одинаково, и только через год их техники начинают различаться: японские дети добавляют больше деталей и выше рисуют линию горизонта, что характерно для более контекстно-ориентированного взгляда на мир, который вот уже многие века характерен для традиционного искусства Азии.

«Жители Востока и Запада не только по-разному видят мир, – сказал мне Нисбетт, – они в буквальном смысле видят разные миры. Мы обнаружили, что если показать людям картинку на три секунды, то жители Запада внимательно рассматривают ее основной предмет и лишь иногда обращают внимание на фон. Китайцы же постоянно смотрят туда-сюда – то на предмет, то на фон. Мы отслеживаем движения их глаз каждую миллисекунду. Это значит, что они могут больше рассказать об отношениях между объектами, как, например, в тестах с рыбками. И вот почему их ставит в тупик ситуация, когда им показывают объект отдельно, без исходного контекста, и спрашивают, видели ли они его прежде. Ведь они восприняли этот объект именно в контексте. В отличие от жителей Запада, азиаты способны переносить гораздо более насыщенное окружение. Улицы в Восточной Азии кажутся нам попросту хаотичными. Вы можете спросить: „А как же Таймс-сквер?“ На что я отвечу: „Ну и что такого в Таймс-сквер?“»

Разница между конфуцианским и аристотелевским мышлением также была отмечена в исследовании о газетных статьях. Ученые разобрали статьи о двух серийных убийцах: в New York Times и в китайской газете World Journal. Они обнаружили, что американские журналисты чаще выискивали причины случившегося в характере убийцы, который оказывался либо «крайне вспыльчивым», либо «психически неуравновешенным». Китайские же репортеры делали акцент на внешних обстоятельствах: один потерял работу, другой оказался «изолированным» от общества. Опросы подтвердили такие выводы: оказалось, что китайцы, как правило, считают, что в поступке убийцы виноваты жизненные невзгоды, и многие убеждены, что, окажись он в менее стрессовой ситуации, возможно, вообще никого бы не убил. И напротив, американцы с их черно-белым взглядом на мир, где есть только хорошие и плохие люди, чаще считали, что преступлений нельзя было избежать.