Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

Решив узнать, каким образом Васко и его команде удалось столь эффектно обвести вокруг пальца Америку, а затем и весь мир, я отправился в Дель-Мар, Калифорния, чтобы встретиться с тем самым белым мужчиной в тюрбане, который предсказывал, что из-за влияния группы солнце начнет вставать на западе. Дэвид Шаннахофф-Хальса практиковал кундалини-йогу и считал, что медитация является «древней технологией сознания». Он посвятил жизнь тому, чтобы при помощи нейронаук выяснить, способны ли дыхательные упражнения по системе йогов принести огромную пользу для здоровья, и возмутился, когда целевая группа не включила результаты его исследований в свой отчет. Но кое-что другое напрягало Дэвида больше. Он так разочаровался в итоговом отчете группы, что отказался подписать его. Когда отчет опубликовали, напротив его имени на первых страницах было пустое место.

Солнечным мартовским утром я постучался в дверь его бунгало. Он пригласил меня войти, а я отметил про себя, что он выглядит почти в точности как на фотографиях участников группы: худое лицо, проницательный взгляд, синий тюрбан. На заднем дворе доживал свой век старый гоночный велосипед без заднего колеса, видимо, используемый как велотренажер; на книжных полках стояли бестселлеры Нормана Дойджа и DSM-IV [63]; на стенах висели бесконечные фотографии собак, которых он держал на протяжении всей своей жизни, – исключительно золотистые ретриверы, в том числе два по кличке Бабба [64]. «Перестань! – прикрикнул он на Баббу последней версии, скакавшего вокруг меня в раболепном возбуждении. – Прояви немного самоуважения!» Он предложил мне сырную тарелку и занялся псом. «Придется тебя привязать, потому что ты не очень хорошо себя ведешь, – сказал он ему с нежностью, прежде чем присоединиться ко мне за столом в гостиной. – Он слишком общителен и очень избалован и любим. Представляете, он не ест собачью еду. И никогда ее не ел».

«Что же он ест?» – спросил я.

«Человеческую еду, – сказал Дэвид. – Лежать, Бабба! В месяц он съедает ее на пятьсот долларов».

Пес часто дышал, глядя на меня с тоской и надеждой. «Тебе повезло, Бабба», – сказал я ему.

«Да, ему повезло, – согласился Дэвид. – Но и мне повезло, что он у меня есть. Пожалуйста, спрашивайте о чем хотите. Обещаю отвечать откровенно. Место!»

Рядом с Дэвидом на столе лежала толстая книга в блестящей красной обложке под названием «Социальное значение самооценки». Она представляла собой результат совместного труда профессоров Калифорнийского университета. Предисловие к ней написали Васко и председатель его целевой группы Эндрю Мекка, а краткое изложение содержания внутри него – доктор Нил Смелзер, координировавший работу ученых. Она была опубликована университетом в июле 1989 года. Дэвид бережно открыл ее. «Посмотрим, молодой человек». Он чуть пролистал книгу, дойдя до пятнадцатой страницы (там как раз находилось написанное Смелзером резюме исследования), и, прищурившись, начал искать нужное место. «Вот здесь». Он принялся читать: «Однако чаще всего результаты свидетельствуют, что связь между самооценкой и ее ожидаемыми последствиями неоднозначна, несущественна или отсутствует».

Таково было истинное научное мнение Смелзера. И этот вывод, конечно, коренным образом отличался от того, который с таким успехом впоследствии представили средствам массовой информации и общественности. Дэвид утверждает, что находился в одной комнате с Васко, когда тот знакомился с черновым вариантом. «Мы сидели за столом, кажется, где-то в Сан-Франциско или Сакраменто. Джон Васконселлос сидел тут, а я там, в паре человек от него. Помню, как он просматривал текст, а потом поднял глаза и сказал: „Если законодатели узнают о содержании этих отчетов, они могут срезать нам финансирование“. И потом всё это стали заметать под ковер».

«Как же им удалось это провернуть?»

«Они хорошо постарались все спрятать. Они опубликовали [положительный] отчет перед вот этим», – сказал он, постучав по красной книге, разошедшейся тиражом в четыре тысячи экземпляров – куда как меньше, чем 60 000 экземпляров собственного, гораздо более лестного финального отчета целевой группы под названием «Путь к самоуважению», в котором, по словам Дэвида, были «проигнорированы и скрыты» многие научные факты.

«То есть они бесчестно скрыли то, что установили ученые?»

«О да, совершенно бесчестно», – подтвердил он.

Пока мы разговаривали, смакуя сыр, Дэвид рассказал мне, что Васко также лгал и насчет собственной жизни. Он иногда очень расплывчато говорил о причинах своего срыва в 1966 году, но примерно в момент формирования группы вдруг представил всем удобную историю личностного кризиса, борьбы и победы над низкой самооценкой. Однако это, похоже, было неправдой. «Не знаю, на каком этапе жизни он осознал, что является гомосексуалистом, – сказал Дэвид, – но именно в этом заключалась самая суть проблемы. Он рос в католической семье и испытывал обычное в таких случаях чувство вины. Вероятнее всего, что это и стало причиной его личностного кризиса».

«Он был геем?» – переспросил я.