Сельский врач

— Ты правду говоришь, Танюша? — обрадовался Василий. — В таком случае выпьем за дружбу с твоим отцом. По правде говоря, нравится он мне.

В чайную вбежал с каким-то свертком Кузнецов и направился к их столику.

— Здравствуйте, Василий Сергеевич, извините, вот Вере Богатыревой передайте, если не трудно, просила она купить кое-что…

— Татьяна Семеновна передаст. А я, Мишенька, ночью уезжаю в область с докладом на съезд врачей, — сообщил Василий. — Что же ты стоишь, садись, угостим.

— Нельзя мне, в рейс еду. Все утро искал вас, а потом встретил вашего сельского председателя Антонова, он и сказал мне, что в чайную вы пошли.

«Следит Дмитрий, — с тихой грустью подумала Татьяна. — Следит, а зачем? Разве он не может понять…»

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

1

Поезд прибыл в десятом часу вечера. Василий вышел из вагона еще твердо не зная, куда отправиться на ночлег. Он приехал на два дня раньше открытия съезда и был почему-то уверен, что сейчас делегатов никто не встречает. А что делать? Не ночевать же на вокзале. Впрочем, была не была: разве о нем забыли в хирургической клинике? Разве не найдется там дивана? В крайнем случае пристроит чемодан, а сам, облачившись в халат, просидит в ординаторской до утра, может быть, даже поработает в операционной, помогая дежурному хирургу. А утром все прояснится, утро вечера мудренее…

Василий взял такси. Машина бежала по широкому проспекту, мелькали белые от инея деревья, бесконечным потоком неслись встречные машины, промчался громадина троллейбус. Вечерняя улица еще жила, бурлила.

«А в Федоровке сейчас на улице пусто», — подумалось Василию.

Машина выскочила на площадь, и перед взором встало величественное здание Дома Советов. Сюда, на площадь, Василий приходил на праздничные демонстрации с шумными и неугомонными друзьями-студентами…

Сколько воспоминаний навевает город, в котором ты жил, учился. Если ты приехал сюда после долгой разлуки, тебе все кажется необычным, но близким и знакомым; ты смотришь на дома, на деревья, на электрические фонари, всматриваешься в лица людей, воскрешая в памяти незабытые картины прошлого. Ты готов остановить каждого и без стеснения закричать: «Здорово, друг! Ну как? Что нового?» И ты был бы крайне удивлен, если бы тот сказал: «Позвольте, гражданин, я вас впервые вижу». Ты не поверил бы ему.

Машина подкатила к знакомому зданию хирургической клиники. Василий расплатился, поблагодарил водителя и торопливо зашагал по каменным ступеням, запорошенным снежной крупой. Он привычно тронул пальцем кнопку электрического звонка, уверенный в том, что сейчас откроется дверь и перед ним предстанет знакомое лицо нянечки, ахнет она, увидев его, бывшего врача клиники.

— Вам кого? — холодно спросила пожилая женщина в белом халате, выглядывая в полуотворенную дверь.

— Мне… Я в клинику… Вы, наверное, недавно здесь работаете, — растерянно пробормотал он.

— Сколько работаю, это неважно, а в клинику приходите завтра утром, — невозмутимо ответила та и хотела захлопнуть дверь.

— Постойте. Позовите дежурного врача, — попросил Василий.

— Занят дежурный.

— Я подожду.

— Вот что, молодой человек, уходите от греха подальше, а то здесь сам профессор, и мне попадет и вам несладко будет.

— Ефим Гаврилович в клинике! — воскликнул Василий и, отстранив женщину, вошел с чемоданом в знакомый вестибюль.

— Гражданин, гражданин, — поспешила за ним нянечка. — Здесь вам не вокзал, а клиника, не нарушайте порядка.

— Мне к профессору нужно, понимаете, к профессору!

— Профессор по ночам не принимает, имейте сознательность!

— Что случилось? — спросила вышедшая на шум дежурная сестра, но в следующее мгновение, воскликнув «Василий Сергеевич», бросилась к гостю.

— Василий Сергеевич! Ну как это вы вздумали зайти! И так поздно! Скорее раздевайтесь. Вот вам халат, маска, я проведу вас в операционную, профессор только что начал операцию. Несчастный случай, — скороговоркой высыпала дежурная сестра.

Она осторожно отворила дверь, и Василий снова увидел клиническую операционную — высокий, просторный зал с огромными, чуть ли не во всю стену, окнами. Здесь было все знакомо ему и дорого: и этот массивный операционный стол, собственно говоря, даже не стол в обычном понимании этого слова, а станок замысловатой конструкции; и огромный гриб бестеневой лампы, висевшей над столом. Чуть поодаль, на паркетном полу, он заметил какую-то аппаратуру в виде приземистых, сверкавших никелем тумбочек. Прежде этой аппаратуры не было, значит, что-то новое…

Здесь, в операционной, залитой ярким электрическим светом, Василий впервые взял в руки скальпель и произвел первую в своей жизни операцию; здесь профессор Казанский сказал ему когда-то о правильной постановке руки; здесь Василий стал хирургом. Сейчас он с каким-то благоговением, почти не дыша, осматривался вокруг.

Профессор, в белой шапочке, в широкой марлевой маске, склонился над больным. Василий видел его руки, красивые, большие, умные руки хирурга, видел озабоченно сдвинутые совершенно белые брови, слышал знакомое щелканье инструментов.