Сельский врач

Все бросились из кабинета на улицу, к машине. Василий вскочил в кузов. Там лежал окровавленный человек в черном комбинезоне. Волосы у него на голове слиплись от крови, из углов рта текла алая струйка, из груди вырывался стон.

Василий схватил холодную руку — пульс еще прощупывался.

Вслед за доктором в кузове появились Корней Лукич, Луговская и мужчина, сообщивший о несчастье.

— Василий Сергеевич, у него перелом бедра, — шепотом сказал Корней Лукич.

— Вижу.

— В голову ранен, — тихо добавила Клавдия Николаевна.

— Помяло парня, — вздохнул Корней Лукич.

— Носилки! — крикнул Василий, но тетя Даша и без того уже бежала к маните с носилками. — Укладываем. Осторожно. Осторожно. Ноги придерживайте. Тихонько, тихонько, — просил Василий.

Раненый скрипнул зубами, громче застонал. Василий взглянул на него и встретился с помутневшими глазами. Он увидел в них мучительную боль, и страх, и мольбу.

Раненого положили в амбулатории на кушетку.

— Разрежьте комбинезон, — приказал Василий Луговской и приступил к осмотру. А тем временем Борис Михайлович расспрашивал мужчину, что случилось на дороге.

— Вместе мы приехали на вывозку хлеба. Миша Кузнецов шофер хороший. Хотел обогнать машину. Впритирку любил он обгон делать. Машина впереди шла груженая. Шофер тот, наверное, чуть влево дал, и Миша на четвертой врезался в кузов. Скажите, товарищ доктор, будет жив?

Травмы были угрожающими. Кровяное давление упало.

Выслушав диагноз Донцова, Борис Михайлович принял решение: оказать первую помощь Кузнецову и самолетом отправить в областную больницу.

— Действуй, Василий Сергеевич. Только не забудь подробно записать все, что сделаешь. Это в данном случае для нас очень важно, — сказал Борис Михайлович и отправился в кабинет, чтобы срочно доложить Моргуну по телефону о тяжелой травме.

— Пожалуй, решение ваше приемлемо, — слышался в трубке голос Моргуна. — Только что от нас поднялся самолет, привозивший антибиотики. Немедленно свяжусь с областной санавиацией. Самолет вернется к вам. Ждите моего звонка.

Борис Михайлович положил трубку.

«Вот еще напасть с этой травмой… Хотя бы живым отправить», — в тревоге думал. Борис Михайлович, нетерпеливо посматривая на телефонный аппарат.

Медленно тянулось время. Прошло десять, пятнадцать, двадцать минут, а звонка не было.

«Да что он там возится… тут каждая минута дорога», — беспокоился Лапин.

Затрещал телефон, Борис Михайлович быстро сорвал трубку.

— Самолету по радио приказано изменить курс. Он идет к вам. Как только прилетит — позвоните. Больного не задерживайте. В областной больнице уже готовы принять его, — сообщил Моргун.

— Понятно. Филипп Маркович, все будет выполнено, — бодро ответил Борис Михайлович и, бережно положив трубку, направился в амбулаторию, чтобы взглянуть, что делают раненому.

В амбулатории было пусто. Лапин в недоумении пожал плечами, вышел в коридор. Его чуть было не сшибла с ног бежавшая Юлия Галкина.

— Куда?

— В аптеку.

— Где раненый?

— В операционной! — на бегу крикнула Юлия и хлопнула дверью.

Борис Михайлович вздрогнул.

«Зачем они его потащили в операционную», — с возмущением подумал он.

У Кузнецова был шок. Василий впрыснул ему лобелин, ввел глюкозу и снова, как когда-то Коле Брагину, пострадавшему нужна была кровь. Коля тогда мог подождать, а раненому шоферу кровь требовалась срочно.

— Группа крови первая, — доложила Луговская.

— Первая группа… что делать? Опять звонить в Заречное и посылать на мотоцикле Юрия, но сейчас дорога каждая минута. Да, да, каждая минута, — вслух рассуждал Василий.

— Василий Сергеевич, у меня первая группа, и я вполне здорова, возьмите кровь у меня, — тихо сказала Вера Богатырева.

Василий взглянул на нее, маленькую, покрасневшую от волнения. Вера всегда краснела, если волновалась.

«Милая ты девочка, у тебя у самой крови-то немного», — растроганно подумал он. Но другого выхода не было — нужно брать кровь у нее.

Борис Михайлович появился в операционной, когда переливание крови было закончено.

— Кровь перелили. Очень хорошо. Какое давление?

— Девяносто на сорок.

— Сносное. Теперь наложи шины, введи морфий. Вот-вот придет самолет. Отправим Кузнецова в область, — говорил Борис Михайлович, выводя Василия в предоперационную, чтобы их разговора не слышал больной.

— Рискованно отправлять. Попробую здесь.

— Что ты, что ты, здесь тоже рискованно.

— У нас имеется все для спасения.

— Не фантазируй… Отправлять нужно. Слышишь, дружище, отправить. Я докладывал Моргуну, он согласен.

— Но Моргун не видел больного.

— Это не имеет значения. Слышишь? Самолет гудит. Давай, давай, не медли.

— Нет, Борис Михайлович, мы не имеем права отправлять такого тяжелого больного, каждый лишний толчок вреден ему. Буду оперировать.

— Ты… Ты уверен в успехе?

— Не совсем. Травма тяжелая. Локализация повреждений в разных органах.

— Так вот что, Донцов, дискуссию разводить не будем. Отправь Кузнецова немедленно. Это мой приказ!

— Твой приказ выполнить не могу.

— Ради спасения жизни человека — я требую! — повысил голос Лапин.

— Именно ради спасения и не могу, — решительно заявил Василий.