Сельский врач

«Я всегда слышу, — продолжала читать Тобольцева, — как вызывают Вас ночью к больным, и я мысленно иду рядом с вами. В такую минуту мне очень хочется быть Вашей помощницей, хочется помогать Вам, хотя Вы сильный, Вы очень сильный и в помощи не нуждаетесь. Мне теперь кажется, что нет на свете лучшей специальности, чем Ваша, и мне тоже хочется быть врачом, чтобы когда-нибудь работать вместе с Вами. Все в Федоровке говорят, что Вы очень хороший врач. Если хвалят Вас, у меня на душе тогда так радостно, будто меня похвалили. Иногда у меня появляется желание забежать в Вашу комнатку и оставить на столе письмо, или нет — уехать куда-нибудь и послать Вам письмо по почте. Но нет! Я никогда этого не сделаю. Я боюсь, что Вы рассердитесь, осудите меня, а мне так хорошо с Вами.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою…

Вы помните, Василий Сергеевич, как пролетал над нашей Федоровкой спутник? Мы выбежали с Вами за ворота, на улицу, и здорово промерзли, пока дождались его. А он, маленькая и очень яркая звездочка, быстро проплыл над нами. Мне было даже обидно, что он так быстро исчез. Вы тогда сказали: «Вот на что способен человек. Когда-нибудь спутники станут явлением обычным, как тракторы на федоровских полях, а пока это удивительно». И еще Вы сказали, что на такие дела способны только великие мечтатели. Мне тоже очень, очень хочется быть великой мечтательницей, такой же, как Вы. О да, Василий Сергеевич, Вы тоже великий мечтатель. У Вас есть большая цель в жизни и у меня она тоже будет.

А помните, как мы бегали с вами по утрам на речку умываться? Вчера я была там, на берегу. Теперь льдом сковало речку, и скоро, очень скоро выпадет снег. Скорей бы! Мы будем с вами бегать на лыжах. Вы знаете, как хорошо в степи зимой: кругом, куда ни глянь, белым-бело, и мы с вами вдвоем среди безбрежного снежного моря…»

Неожиданно прогремел звонок. Татьяна вздрогнула и быстро смешала тетрадь Иринки с другими тетрадями…

В учительской было шумновато. Молоденькая учительница географии Жанна Мазур горячо продолжала нескончаемый спор с таким же молодым учителем математики о роли наглядных пособий. И хотя у них не было почти никаких разногласий в этом вопросе, они все-таки спорили…

— Удивительно, Татьяна Семеновна, поразительно, — обращался к Тобольцевой учитель химии — седой, очень подвижный старичок в очках. — С седьмого класса Ирина Кучеренко у меня на тройках шла, а теперь я вынужден ставить ей пятерки!

— У меня такое же положение, — вставил физик.

— Не знаю, как она шла по математике раньше, а сейчас очень старается. Я бы даже сказал влюблена в математику.

— Кучеренко влюблена в географию, — тут же возразила молоденькая учительница. — Это ясно!

«Ничего вам не ясно, Жанна Сидоровна», — подумала Тобольцева.

— Секрет ее успеха прост: повзрослела, взялась за ум, понимая, что в вуз конкурсы большие, что знания нужны основательные, — уверенно заявил химик.

«Причина ее успеха совсем другая, Сергей Николаевич», — мысленно возразила ему Татьяна.