Семь сестер. Атлас. История Па Солта

– Я имел в виду нечто гораздо более краткосрочное. Мой заказ нужно доставить в Гранаду, в город Сакромонте. Я уже говорил, что задержался с его исполнением. Ты можешь довольно быстро доставить его на поезде либо морем, что займет гораздо больше времени. – Он изогнул бровь. – Тогда ты окажешь большую услугу своему престарелому наставнику.

Я подумал над его предложением и не нашел причин для отказа.

– Отлично, мсье Ландовски. Я буду рад сопровождать ваш шедевр.

– Вот и хорошо. Не могу представить, что сопровождение в грузовом вагоне может быть удобным, но уверен, ты справишься. – Он выглянул в окно мастерской. – А знаешь, у моих скульптур не было личного сопровождения с тех пор, как Бройли доставил в Бразилию статую Христа Спасителя.

– Кажется, что это было в прошлой жизни, – отозвался я.

– Потому что так и было, мальчик. – Он вернулся к работе. – Так или иначе, поезжай в Сакромонте и понежься под испанским солнцем. Отдохни и подумай как следует. Я предсказываю, что это будет полезно для тебя.

– Кто заказчик?

– Члены правления дворца Альгамбры. Судя по всему, он славится своими танцевальными конкурсами. Как это называется, Эвелин?

– Concurso de Cante Jondo, – ответила она.

– Да, именно так. В общем, там была молодая цыганка, которая победила на конкурсе и пошла по пути к славе. Она стала чем-то вроде символа Гранады после Гражданской войны. – Он пожал плечами. – Но определенно, она настоящая красавица. Вот. – Ландовски протянул мне фотографию, лежавшую на верстаке. – Это прототип для моей работы.

На фотографии была изображена поразительно красивая темноволосая женщина в красном платье, запечатленная в кружении танца.

– Как ее звали? – спросил я.

– Не позорь меня, мальчик! Мой мозг превратился в банку желе. – Он быстро пощелкал пальцами. – Как ее звали, Эвелин?

– Лусия Амайя Альбейсин.

– Да. Она была знаменита в Южной Америке.

– Как интересно. Что ж, для меня будет честью доставить ее статую к месту постоянной экспозиции.

– Отлично. Разумеется, тебе заплатят за работу.

Я выставил ладони перед собой.

– Нет, мсье Ландовски, я никогда не соглашусь на это. Как я сказал, теперь у меня нет недостатка в деньгах. Пожалуйста, разрешите мне оплатить мое обучение в консерватории и стоимость моего проживания у вас за все эти годы.

Ландовски вздохнул и закатил глаза.

– Не смеши меня, мальчик. У тебя ничего не было! Эвелин, будь добра связаться с железнодорожной транспортной компанией и заключить договор с ней.

– Да, мсье Ландовски. – Эвелин было трудно подняться со старинного дивана, так что я пришел ей на помощь.

– Простите, Эвелин. Я не спросил, как поживает ваш сын Луи.

Она грустно улыбнулась.

– Он исполнил свою мечту и теперь занимает высокое положение в концерне «Рено».

– Превосходно! А как его семейные дела? У него есть жена?

Эвелин вздохнула.

– Да, ее зовут Жизель. – Она украдкой взглянула на Ландовски, который ответил ей сочувственным взглядом. – Она очень темпераментная женщина, никогда не одобрявшая моих близких отношений с сыном. С годами я все реже встречаюсь с ним.

Мне было больно слышать это.

– Ох, Эвелин. Сочувствую вам.

Она кивнула.

– Хуже того, я так и не познакомилась с моей внучкой. Ей уже пять лет, но Жизель не разрешает мне общаться с ней.

Я пребывал в недоумении. Луи когда-то был очень близок со своей матерью.

– Но ваш сын обожает вас. Неужели он не может это устроить, что бы там ни говорила Жизель?

– Влюбленный мужчина бывает отравлен любовным ядом. К несчастью, Жизель стала отравой для моего сына. – Она шмыгнула носом.

– Как зовут вашу внучку?

– Марина, – печально ответила Эвелин.

– Какое красивое имя. – Я не знал, что еще сказать. – Надеюсь, однажды вы встретитесь с ней.

– И я надеюсь, Бо. Итак, я постелю тебе? Твоя комната осталась такой же, как двадцать лет назад.

– Думаю, мы можем переселить его из мансарды в гостевую комнату, – сказал Ландовски. – Что скажешь, парень?

– Не хочу вас беспокоить. Я буду рад остаться в гостинице…

Ландовски громко рассмеялся.

– Ты жил у нас все эти годы! Уверен, мы как-нибудь переживем еще одну ночь, правда, Эвелин?

Мы провели вечер, распивая бутылки вина из аппелласьона[28] Côtes du Rhône и разговаривая о жизни моих прежних знакомых. Ландовски и Эвелин по-прежнему сохранили кипучую энергию, хотя физически состарились… впрочем, как и я. После ужина я поднялся в свою старую спальню в задней части дома. Кровать, которую я когда-то считал верхом роскоши и комфорта, теперь казалась миниатюрной и жестковатой. Тем не менее я провел ночь без сновидений, чему способствовало обильное количество вина, выпитого накануне вечером.

На следующее утро три человека прибыли для упаковки статуи Лусии и ее транспортировки на Северный вокзал Парижа.

– Я сообщила в Альгамбру о твоем отправлении и о том, что ты будешь на месте через пять дней, – пояснила Эвелин. – Будет еще одна пересадка в Барселоне, но об этом позаботятся местные грузчики. Они организуют перевозку от вокзала Гранады до дворца Альгамбра.