Семь смертных невинных обманов. Экономическая политика

Есть еще один элемент. Новые фьючерсные контракты будут иметь дату поставки на март, июнь, сентябрь и декабрь, как и все прочие фьючерсные контракты.

Первый контракт-для поставки в марте, а второй - для июньской поставки. Однако отличие для мартовской и июньской поставки заключалось в том, что новый 10-летний казначейский билет, который будет выставлен в мае, уж точно не будет доставлен в марте до того, как билет будет выпущен. Но он будет приемлем для доставки в июне. Кроме того, в это же время каждая 10-летеяя ценная бумага Казначейства США, поступившая на аукцион, выходите большим обеспечением, чем более старые ценные бумаги Казначейства США. Это значит, что июньский контракт поступит на торги по меньшей цене, чем для мартовского контракта, потому что новый, более «дешевый» казначейский билет, который поступит на аукцион в мае, повлияет на июньские фьючерсы, но не на мартовские.

За неделю до того, как контракт открыли, Чикагская товарная биржа (СВТ) провела «учебные торги» для биржевых брокеров. Я спросил, каковы были цены фьючерсов на март и июнь во время проведения учебных торгов. Оказалось, что мартовский контракт продавался за 100%, а июньский за 100% %. Мы подсчитали, что при мартовском контракте за 100%, июньский стоил только 99 %. Похоже, что биржевые брокеры, проводящие учебные торги, не понимали, что новые 10- летние ценные бумаги, которые поступят на аукцион в июне, понизят стоимость июньского контракта, но не мартовского, что отражалось на цене текущей 10- летней ценной бумаги.

Поскольку открытие нового контракта было всего лишь через несколько дней, мы начали решать, какого брокера использовать. Примерно в это же время нам позвонил некий Винс Чиаглия, который работал на фирму Столтер (Stotler). Мы никогда много не работали с Винсом, пока он не позвонил. Винс спросил мое мнение о том, каков должен быть спред между процентными ставками в марте/июне. Он сомневался, поэтому стал спрашивать, как, по нашему мнению, 10-летняя ценная бумага Казначейства США, которая поступит на июньскую доставку, повлияет на спред в процентах. Я ему сказал, что мы сейчас над этим коллективно думаем и спросил, хочет ли он работать с нами по этой сделке, а взамен он будет делиться своими соображениями только с нами и ни с кем другим. Он согласился. Во время нашего следующего разговора с Винсом мы спросили, какого биржевого брокера лучше всего ангажировать (биржевой брокер — эточеловек в зале торгов на бирже, который реально продавал и покупал на площадке, называемой «фьючерсная яма» до того, как появилась электронная торговля), поэтому, когда бы мы делали наш заказ, то биржевой брокер не напугал бы остальных биржевиков-трейдеров. У Винса имелся идеальный брокер по имени Лес. Лес работал и в зале, где торговали фасолью, и в зале, где торговали облигациями, и в последний раз, когда он работал в зале по торгам облигациями, он сделал заказ неправильно, а потом, осознав, торговал до тех пор, пока не исправил свою ошибку.

Когда 3 мая 1982 г. фьючерсная биржа стала торговать 10-летними ценными бумагами, то первые предложения на июньские доставки были примерно на 1/8 % выше, чем на мартовские. Не настолько хорошо, как нам бы хотелось, но все же не Уг% на март, что мы считали справедливой ценой. Так что мы отправили Леса в торговый зал купить 5000 контрактов на март и продать 5000 контрактов на июнь при разности между процентными ставками 1/8%. Каждый контракт представлял 100.000 долларов в ценных бумагах Казначейства США, так что общий заказ составлял 500.000 долларов. В те времена это было легко выполнимо при имеющемся капитале в 5 миллионов долларов.

Лес пошел в торговый зал и спустя несколько минут вернулся и сказал, что все 5000 контрактов куплены-проданы по цене, которую мы назначили. Похоже, что другие брокеры решили, что он сделал еще одну ошибку, и что он должен был продавать на март и покупать на июнь с учетом цен, которые они себе представляли во время учебных торгов. Думая, что опять легкие деньги текут им в руки, они заполнили его формуляр заказа со своих торговых счетов, а потом ждали, когда же он обнаружит ошибку и вернется в торговый зла в надежде ее исправить и потерпеть еще большие убытки. Через 10 минут, когда Лес не вернулся, они заподозрили неладное - раз он не вернулся, то нужно защищать свои позиции как можно активнее. Я не знаю, что произошло после этого, но в течение нескольких последующих недель мы заработали почти 3 миллиона долларов (это были времена, когда такая сумма считалась большими деньгами), поскольку спред между ставками мартовской/июньской доставки оказался примерно таким, как и «справедливая цена», которую мы и предполагали. Для нашей компании месяц оказался прибыльным.