Семь столпов мудрости

На закате Заал и я, вместе с сержантами и остальными, тихо поползли вперед. Через полчаса мы были у последнего гребня, на том месте, где турки вырыли траншеи и тщательно выстроили из камней аванпосты с зазубренными брустверами, которые в темную ночь нашей вылазки, при новолунии, были пусты. Впереди и под нами лежала станция, ее двери и окна резко выделялись желтыми кострами и огнями гарнизона. Нашим глазам она казалась близкой; но мортира Стокса покрывала только триста ярдов. Поэтому мы подошли ближе, слыша шум от врага, и осторожно, боясь, как бы собаки, что там лаяли, не раскрыли нас. Сержант Стокс оглядывался влево и вправо, выискивая позиции для пушек, но не находил ничего удовлетворительного.

Тем временем Заал и я ползли по последней платформе, пока не смогли сосчитать неосвещенные палатки и не услышали разговор. Один человек вышел на несколько шагов по направлению к нам, затем задержался. Он чиркнул спичкой, чтобы закурить сигарету, и яркий свет затопил его лицо, так что мы могли видеть его полностью, это был молодой, узколицый, болезненного вида офицер. Он присел по минутному делу, и затем вернулся к своим людям, затихшим при его приходе.

Мы двинулись назад к нашему холму и шепотом совещались. Станция была очень длинной, состояла из каменных зданий, таких крепких, что они могли защитить от наших снарядов с дистанционным взрывателем. В гарнизоне на вид было около двух сотен. У нас было сто человек, шестнадцать винтовок и никакого согласия между собой. Внезапность была единственным преимуществом, в котором мы могли быть уверены.

Так что, в конце концов, я проголосовал, чтобы не трогать станцию, ожидая следующего случая, который мог представиться скоро. Но в действительности одна случайность за другой спасала Мудоввару до самого августа 1918 года, когда Верблюжий корпус Бакстона наконец определил ей ту судьбу, которой она так долго дожидалась.

Глава LXV

Мы тихо собрали верблюдов и уснули. На следующее утро мы вернулись по своим следам, чтобы складки равнины укрыли нас от железной дороги, и затем пошли на юг, по песчаной платформе; мы видели следы газелей, сернобыков и страусов, а в одном месте отметки леопарда. Мы продвигались к низким холмам, ограничивающим дальнюю сторону, собираясь взорвать поезд; так как Заал сказал, что там, где они касаются дороги, есть как раз такой поворот, какой нужен нам для закладки мины, и что шпоры, которые возвышаются над ним, обеспечат место для засады нам и поле для огня нашим пулеметам.

И вот мы свернули к восточной стороне южных хребтов, пока не были в полумиле от путей. Там отряд остановился в тридцатифутовой долине, пока несколько из нас прошли к рельсам, которые уклонялись немного к востоку, чтобы избежать возвышенности у нас под ногами. Это место заканчивалось на ровном плато в пятьдесят футов, расположенном над дорогой и обращенном к северу через долину.

Шпалы пересекали ложбину на высоком берегу, обрамляя его двухарочным мостом для прохода дождевой воды. Место казалось идеальным, чтобы заложить заряд. Это была наша первая попытка заложить электрическую мину, и мы понятия не имели, что произойдет; но казалось разумным, что наш труд будет надежнее, если над местом взрыва будет арка, потому что, как бы ни подействовало это на локомотив, мост обрушится, и следующие вагоны неизбежно сойдут с рельсов.

Уступ стал бы завидной позицией для Стокса. Для автоматчиков он был достаточно высок, но продольный огонь сделает свое дело, в какую бы сторону ни пошел поезд. Итак, мы решили смириться с недостатками навесного огня. Было хорошо, что мои двое британских подопечных оказались в одном месте, застрахованные от неожиданностей и с независимым отступлением в неровную местность, так как в тот день Стокс был болен дизентерией. Может быть, вода Мудоввары расстроила ему желудок. Так мало англичан были благодаря своему воспитанию наделены органической устойчивостью к заболеваниям.

Вернувшись к своим верблюдам, мы разгрузили их и послали животных на безопасное пастбище под какими-то срезанными скалами, из которых арабы выцарапывали соль. Вольноотпущенники принесли мортиру Стокса и снаряды к ней, пулеметы Льюиса; и гремучий студень с изолированным проводом, магнето и инструменты для выбранного места. Сержанты расставили свои игрушки на террасе, пока мы пошли к мосту, чтобы выкопать яму между краями двух стальных быков и спрятать там мои пятьдесят фунтов студня. Мы сняли бумагу, в которую были завернуты отдельные взрыватели, и замесили при помощи жара солнца, получилось трясущееся желе в мешке с песком.

Закопать его было непросто. Насыпь была крутой, и в укрытой впадине между ней и склоном горы был берег из песка, нанесенного ветром. Его пересек я один, осторожно ступая; но, разумеется, оставил крупные следы на его гладкой поверхности. Землю, выкопанную рядом с рельсами, мне пришлось собирать и уносить в своем покрывале, не один раз пропутешествовав к кульверту, откуда ее можно было разбросать по галечному руслу водораздела, чтобы это выглядело естественно.