Читаем Семь столпов мудрости полностью

Несколько часов это шло так, как мы надеялись: огонь стал отрывочным и далеким. Постоянный патруль тайно подошел с юга и прошел мимо нашей горы, над нашей миной и к Мудовваре, не замечая нас. Это были восемь солдат и одинокий капрал, который вытирал лоб от жары, потому что уже было одиннадцать часов и по-настоящему тепло. Когда он прошел за милю или две от нас, тяготы перехода стали чрезмерными для него. Он направил свой отряд в тень длинного кульверта под арками. Прохладный ветерок с востока нежно веял туда, и там они с удобством улеглись на мягком песке, пили воду из бутылок, курили и, наконец, заснули. Мы предположили, что это был полуденный отдых, который жарким аравийским летом каждый уважающий себя турок возводил в принцип, и что передышка, которую они позволили себе, доказывала, что нас не обнаружили или не приняли во внимание. Однако мы ошибались.

<p>Глава LXVI</p>

Полдень принес новые заботы. Через мой мощный бинокль мы увидели, как сто турецких солдат вышли от станции Мудоввара и направились прямо к нашему месту через песчаную равнину. Они шли очень медленно, и, несомненно, без всякой охоты, с грустью лишаясь своего излюбленного полуденного сна; но даже при худшем темпе и настроении им вряд ли понадобилось бы больше двух часов, чтобы добраться до нас.

Мы начали паковаться и готовились уйти, решив оставить мину и все оборудование на месте, на случай, что турки их не найдут, и мы сможем вернуться и извлечь преимущества из нашей кропотливой работы. Мы послали гонца к прикрывающему отряду на юге, чтобы они встретили нас вдали у тех изрубцованных скал, которые укрывали наших пасущихся верблюдов.

Только он ушел, часовой крикнул, что от Халлат Аммара клубами поднимается дым. Заал и я помчались в горы и увидели по очертаниям и объему дыма, что, действительно, на этой станции ожидает поезд. Пока мы пытались разглядеть его за холмом, внезапно он двинулся в нашем направлении. Мы завопили арабам, чтобы те становились на позицию как можно скорее, и стали с бешеной скоростью карабкаться по песку и скалам. Стокс и Льюис в ботинках не могли угнаться за нами; но они бодро вскочили, позабыв о своих муках и дизентерии.

Люди с винтовками разместились длинной линией за шпорой, от пушек, мимо взрывателя, до устья долины. Оттуда они могли стрелять прямо в вагоны, сошедшие с рельсов, меньше чем со ста пятидесяти ярдов, в то время как дальнобойность мортир Стокса и пулеметов Льюиса была около трехсот ярдов. Один араб встал выше, позади пушек, и кричал нам, что происходит с поездом — необходимая предосторожность, так как если он вез войска и ссадил бы их за нашим хребтом, мы должны были бы молниеносно столкнуться с ними и отступить в долину, сражаясь за свою жизнь. К счастью, он шел на полной скорости, с двумя локомотивами на дровяном топливе.

Поезд подошел к тому месту, где, как им доложили, были мы, и открыл огонь наудачу по пустыне. Я услышал приближение ракеты, когда сидел на своем холмике у моста, чтобы дать сигнал Салему, который плясал на коленях вокруг взрывателя, вопя от возбуждения и настойчиво призывая Бога даровать ему успех. Турецкий огонь, судя по звуку, был плотным, и я задался вопросом, со сколькими людьми нам придется иметь дело, и будет ли мина достаточным преимуществом для восьмидесяти наших людей, чтобы сравняться с ними. Лучше бы первый эксперимент с электричеством проходил в более простых условиях.

Однако в этот момент локомотивы, на вид очень большие, покатились с пронзительным свистом в поле зрения. За ними следовали десять вагонов-ящиков, из окон и дверей которых торчали дула винтовок, а в небольших гнездах между мешками с песком на крышах осторожно держались турки, чтобы стрелять в нас. Я не принимал в расчет два паровоза, и сразу же решил поджигать под вторым, чтобы, как бы ни был мал эффект тягача, неповрежденный паровоз не мог бы отцепиться и увести вагоны.

И вот, когда передние ведущие колеса второго паровоза были на мосту, я поднял руку Салему. Затем последовал ужасающий рев, и рельсы исчезли из вида за растекающимся столбом черной пыли и дыма, на сто футов в высоту и ширину. Из темноты появились с протяжным, громким металлическим звоном разбитые обломки выпотрошенной стали, множество кусков железа и пластин; в это время целое черное колесо локомотива вдруг пролетело, крутясь, из облака дыма прямо в небо, с мелодичным звуком проплыло над нашими головами и медленно, тяжело упало в пустыню позади. За этим полетом последовала мертвая тишина, ни криков людей, ни выстрелов винтовок, в то время как серый туман после взрыва плыл от рельсов в нашу сторону и за наш хребет, пока не затерялся в горах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги