Семь страниц из истории русской музыки

Талант Мусоргского отличался многогранностью: он проявил его и в фортепьянных произведениях, и в оркестровых, не овладев, однако, техническими тайнами инструментовки. Модест Петрович не прошел систематического курса композиции и упорно отказывался от консерваторской, гибельной, по его мнению, рутины. Поэтому технические недочеты у него часты, хотя их и не всегда можно отделить от его новаторских приемов, имеющих художественную ценность. Исправлять Мусоргского поэтому нелегко, хотя от исправлений он может выиграть. Но не в технической фактуре сила произведений композитора, а в их содержании. Лучший редактор Мусоргского — его друг Н. А. Римский-Корсаков, знавший его авторские намерения и высоко ценивший* его творчество. Благодаря его бескорыстным трудам сохранились многие произведения Мусоргского.

Родился Модест Мусоргский 21 марта 1839 года в селе Карево недалеко от городка Торопца Псковской губернии в старинной дворянской семье, ведущей свою родословную от Рюриковичей — потомков легендарного Рюрика, призванного княжить на Русь из варягов. Детство он провел на Псковщине, в глуши, среди лесов и озер. Он был самым младшим, четвертым сыном в семье. Двое старших умерли один за другим в младенческом возрасте. Вся нежность матери, Юлии Ивановны, женщины доброй и мягкой, была отдана двум оставшимся, а особенно ему, любимцу, меньшому, Модиньке. С раннего детства он, как все дворянские дети, занимался французским и немецким языками, а также музыкой, проявив большие успехи, особенно в импровизации. Именно мама первая стала учить его играть на старом пианино, стоявшем в зале их деревянного барского дома. В 9 лет он уже играл концерт Дж. Фильда, но, разумеется, о профессиональных занятиях музыкой речи не было.

Будущее Мусоргского было предрешено. В десятилетнем возрасте он вместе со старшим братом приехал в Петербург: здесь ему надлежало поступить в привилегированное военное училище — Школу гвардейских подпрапорщиков. После трехгодичной подготовки он поступил в эту Школу. Для музыки эти три года не пропали — мальчик брал уроки фортепиано у одного из лучших педагогов столицы А. Герке, ученика знаменитого Фильда. Школа Герке дала ему прекрасную фортепианную технику. Кроме того, он обладал прекрасной музыкальной памятью, тонким слухом и настоящим талантом. Поэтому успехи не заставили себя ждать. Модест выступил на благотворительном вечере в салоне статс-дамы Рюминой и имел большой успех. «Вундеркинду» рукоплескали.

Среди своих товарищей Модест выделялся тягой к знаниям. Он много читал, увлекался философией, историей, переводил с иностранных языков.

К сожалению, он отдал дань и плохим «традициям» Школы. Привычка к кутежам, мотовству не прошла бесследно и отрицательно сказалась в будущем. В развлечениях юнкеров Модест был незаменим, ведь он славился в школе как блестящий пианист. Мусоргский любил импровизировать, но эти импровизации не записывал, потому что не умел этого делать. Только одну из них записал его педагог — это была лихая полька «Подпрапорщик», изданная в 1852 году.

По окончании Школы Мусоргский был определен в лейб-гвардии Преображенский полк. Модесту было семнадцать лет. Обязанности его были необременительны. Да, будущее ему улыбалось. Во время одного из дежурств в военно-сухопутном госпитале он познакомился с Бородиным — тогда врачом того же госпиталя. Александр Порфирьевич оставил яркую, немного насмешливую зарисовку этой встречи: «Модест Петрович был офицер Преображенского полка, только что вылупившийся из яйца (ему было тогда 17 лет)… он был в то время совсем мальчонком, очень изящным, точно нарисованным офицериком: мундирчик с иголочки, в обтяжку, ножки вывороченные, волоса приглажены, напомажены, ногти точно выточенные, руки выхоленные, совсем барские. Манеры изящные, аристократические, разговор такой же, немного сквозь зубы, пересыпанный французскими фразами, несколько вычурными. Некоторый оттенок фатоватости, но очень умеренный. Вежливость и благовоспитанность необычайные».

Но это знакомство еще не привело к дружбе: слишком разными были и возраст, и интересы, и окружающая каждого из них среда.

В 18 лет Мусоргский, — который живо интересовался музыкой и стремился ближе познакомиться с сочинениями русских композиторов, попал в дом Даргомыжского. Под влиянием царящей там обстановки он начинает сочинять. Первые опыты — романс «Где ты, звездочка», замысел оперы «Ган-исландец».

У Даргомыжского он знакомится с Кюи и Балакиревым. Это последнее знакомство оказывает решающее воздействие на всю его дальнейшую жизнь. Именно с Балакиревым, вокруг которого складывается кружок музыкантов, впоследствии прославившийся под названием «Могучей кучки», начинаются его занятия композицией. В течение первого же года появляются несколько романсов, сонаты для фортепиано.

Творчество настолько захватывает юношу, что неожиданно для всех Мусоргский подает в отставку и сворачивает с пути столь удачно начатого. Правда, это было неожиданно-только для тех, кто знал лишь внешнюю сторону жизни этого незаурядного человека.