Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Ему и не нужен был ответ – он сразу полез в сумку, висевшую у него через плечо. На столе появились початая бутылка дешёвой водки, кусок хлеба, небрежно нарезанные кусочки ветчины и несколько испачканных в хлебе яиц.

«Вот урод!..» – раздосадовался Кирилл, спасая свой взор от лицезрения этой картины где-то на тёмном потолке. Алик, напротив, уронил его вниз, и только Артём сохранял относительное спокойствие, лишь лёгкая тень легла на капризные черты его лица.

Мужик как будто не замечал этого. Он достал из сумки ещё и пластиковые стаканчики. С нескрываемым удовлетворением объявил:

– Чистые.

– Мы не будем водку, у нас пиво есть, – предупредил его Кирилл.

– Ну и ладно, – осклабился мужик, – пейте пиво, а я буду водочку. Возьмите стаканчики. Чё вы из горла-то?

Алик взял три стаканчика и протянул их Кириллу. Кирилл хотел поймать его взгляд. Мол, что ты делаешь? Ты в своём уме? Но тот отвернулся. Тогда, немного помедлив, Кирилл всё же разлил пиво. Мужик налил себе водки.

– За знакомство, – сказал он и выпил.

Водка вошла в него стремительно, с бульканьем, будто в раковину. Когда бульканье умолкло, послышались чёткие выверенные слова:

– Меня звать Владимир Петрович. Можно Петрович. Или просто Вова.

Та уверенная размеренность, с которой они были произнесены, вызвала у Кирилла ответную реакцию. Надо было поставить этого пьяницу на место. Или, скорее, разорвать дистанцию, чтобы он не чувствовал себя так уверенно. С алкашами надо построже, а то они сразу на голову садятся.

– Уж лучше Петрович, – отозвался Кирилл и прильнул губами к краешку стаканчика.

Неожиданно резкий запах ударил в нос, и от неожиданности пошли по телу мурашки.

Мужик принёс с собой холодный воздух внешности так, что внутренность тоже перестала горячиться и стремительно холодела.

Кирилл стал замерзать, и мурашки от запаха из стаканчика лишь усугубили это. Челюсти время от времени начала сотрясать мелкая дрожь. Руки сами собой прижались к телу и не хотели отрываться от него, сохраняя ускользающее тепло.

Пить не хотелось, но Кирилл, пересилив себя, опрокинул мутно-красную жидкость в рот. Следом выпили и Алик с Артёмом. Теперь уже не было того единодушия, каким радовала предыдущая баклажка: первый еле проглотил выпитое, а второй даже последние капельки высосал из стаканчика.

Включив «критерий нормальности», Кирилл разочарованно, но в тоже время и со злорадным наслаждением, отнял у них по десять первоначально выданных процентов.

– Что-то вы совсем хмурые стали? Холодно голышом сидеть? – спросил прилипчивый и самоуверенный Петрович, закусывая.

– Не жарко, – огрызнулся Кирилл, уразумев, кого тот прежде всего имел в виду.

Но этот невыносимый пьяница не унялся и продолжал:

– Видимо, рано мы весну почуяли!.. Вон как завывает! Давайте я вам в пиво водочки чуть-чуть подолью? Всё посогреетесь немного, а?

– Да не будем мы твою водку! – рассердился Кирилл.

Он и чуть раньше, по мере того, как остывало его тело, созерцал глазами свою одежду, но теперь, не выдержал, подскочил и коснулся её рукой. Рука тут же с негодованием отпрянула, ощутив всё тот же холод, только мокрый, а потому вдвойне неприятный. Кирилл раскис и сквозь обиду проговорил:

– Я вообще больше пить не буду.

Алик мгновенно, как специально, назло, повеселел, воспрянул, повернувшись к алкашу:

– А я буду, наливай, отец, свою водку!..

Придвинув к Петровичу свой стаканчик, он решил сманить и Артёма, бросил на него недвусмысленный взгляд, но столкнувшись с непонимающим молчанием, спросил прямо:

– Ты будешь ёрш? Давай согреемся. Одежда теперь не скоро высохнет.

Захмелевший Артём тут же согласился:

– Буду.

Алик, придвинув к алкашу второй стаканчик, сказал:

– Только немножко.

– Да я пять капель… – заверил тот.

– Знаю я ваши пять капель!.. Вам и сто грамм, как пять капель. Немножко – это совсем чуть-чуть. Понял? – предупредил Алик.

– Понял.

Кирилл внутренне посмеялся, когда в один стакан Петрович налил где-то четверть, а в другой немного не доходя до этого. Это было вообще-то не мало.

– Ну сказал же – немножко! – выдохнул Алик с запоздалым гневом, и Кирилл посмеялся ещё больше.

А в душе пожелал им подавиться этой водярой. Ах, ну как так вышло? Как угораздило его попасть в одну компанию к этим ненормальным людям, оказаться в какой-то клоаке, сидеть за одним столом с какими-то отбросами? Сердце умолкло и съёжилось.

– Да я и налил пять капель… – начал было оправдываться Петрович.

Но Алик перебил его:

– Ладно, хрен с тобой… Кирилл, давай сюда пиво!..

Кирилл с удовольствием отдал баклажку. Она была не нужна ему. Ему не нужно было их пиво. Ему вообще от них ничего не нужно было. Алик налил пиво в стаканы до краёв и, понюхав, помрачнел:

– Гадость, блин…

– А вы, нате вот, закусите, – подлизался Петрович и подвинул к ним поближе свою еду. – И подождите меня, я себе тоже налью.

– Ну, а как же ты себе не нальёшь? – благодушие покинуло Алика. – Ждём.

Петрович налил себе и с чувством возгласил:

– За вас, ребята! За молодёжь!..

Они выпили. Алик схватил кусок хлеба с ветчиной.

– Не отравлюсь?