Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Снова возвращались отчуждение и напряжение. Снова Кирилл почувствовал неприятие, несимпатию к себе. Снова большинство ускользало от него.

Вот почему он так ценил общество обыкновенных, нормальных людей. С ними он редко выпадал из темы, был востребован, а с ненормальными просто контакт установить представлялось для него непосильной задачей. Да и бессмысленной, ненужной.

– А у меня нет отца, – вдруг загрустил Алик.

– У меня тоже, – отозвался Артём.

За окном повалил снег.

Кирилл растерялся и, как бы ища некой опоры, посмотрел на часы:

– Без пяти шесть… Как вы думаете, снег для нас хорошо или плохо?

– А ветер стих хоть немножко? – не менее растерянно, тихо-тихо спросил Артём.

В комнате стало совсем темно. Снег крупными мокрыми хлопьями наседал на рамы, гонимый резкими порывами ветра. Вскоре в окно уже ничего нельзя было рассмотреть – всё было закрыто белой массой. Общее оцепенение разорвал Алик.

– Не стих, – с раздражением ответил он и, встав ногами на лавку, дотянулся до керосиновой лампы.

Внутри неё, к счастью, оказалось горючее. Через минуту комнату озарил тусклый свет. Тьма отступила в углы. Там, в углах, теперь царила внушавшая необъяснимый страх мертвенность. Жизнь сконцентрировалась вокруг стола, над которым висела лампа.

Удивительно то, каким образом свет преображает не только внешность, но и внутренность. Казалось, что из тьмы им был выхвачен не только стол и лавки, но и самое сердце с тянувшимися к нему заледеневшими венами.

– Ты прямо волшебник! – радостно воскликнул Кирилл. – Вот так бы взять, чиркнуть зажигалкой и в один миг оказаться дома или хотя бы в городе, или хотя бы в автобусе, который едет в город. Кстати, насчёт автобуса. Если хотим уехать, то надо двигать отсюда. Скоро семь. Будем сидеть да выжидать, так тут и останемся.

Он стал торопливо одеваться. Артём тоже спохватился. Но Алик снова мешкал – предложил, схватив баклажку:

– Может, ещё по пиву на дорожку и пойдём?

Не дожидаясь ответа, он налил до краёв в каждый стакан:

– За домик.

Пожалуй, это была та самая точка, которую бессознательно ожидал Кирилл. Всё сразу стало на свои места – ушла мнительность, улетучилась тревога. Всё оправдалось, всё простилось, всё обрело смысл: и глупый, совсем необязательный случай, приведший сюда; и тягостное вынужденное пребывание здесь; и ненормальность неожиданного знакомства; и давление ненормального общения. Всё стало маленьким и ничтожным, даже смехотворным – будет, что рассказать друзьям.

Лишь невысохшая одежда да грязь сзади на брюках омрачали эту вдруг родившуюся в голове гармонию. Кирилл, брезгливо поправив на себе брюки и куртку, просиял:

– За домик, будь он неладен.

– За домик, что приютил нас, – поддержал Артём.

Алик залпом выпил своё пиво и, наконец, начав одеваться, сказал:

– Надо будет сюда приехать в более благоприятную погоду. Впечатление какое-то нехорошее о домике осталось. А жаль, хороший домик-то.

Кирилл сквозь мягкий, несколько притворный смех, поторопил его:

– Одевайся скорей, пора нам из домика этого валить, а то в свои настоящие домики не попадём!

Вдруг за дверью раздался чей-то громкий, с хрипотцой, голос:

– Кто в домике живёт?

Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату вошли двое: парень и девушка.

Можно было бы сказать, что визит этих людей оказался как снег на голову. И это было бы правдой, если бы снег уже не пошёл некоторое время назад. Теперь это не было правдой. Снег выглядел в разы естественнее. Но люди! Здесь! В такую погоду! Вокруг не было ни души, и вдруг… Казалось, что в этом домике трое парней и спящий пьяный мужчина как на краю света, и до них никто не может добраться. Но вот кто-то всё-таки добрался… Неприятное приключение приобретало свежие краски.

Кирилл растерялся, отступив немного назад, за спину Алика. Надо признаться, что отступать было от чего. Новый парень – ярчайший представитель городской гопоты – насупился, словно бык перед ударом рогами. Ещё миг, и он может стремительно, хотя и тяжеловесно, броситься, сминая всё на своём пути, вонзая острые рога в брюхо ненавистного неприятеля.

Впрочем, насколько Кирилл знал этих парней, подобный угрожающий вид – их вполне обычное состояние. То есть рога не совсем обязательно должны пускаться в дело. Да и с чего это вдруг? Разве среди находившихся в домике было брюхо, виноватое в чём-то перед этими рогами?

Приблизительно такой вопрос, прежде всего, волновал Кирилла, когда он за спиной Алика рассматривал пришедших. К счастью, парень, покрутив коротко стриженой головой, вонзил свой нагловатый высокомерный взгляд не в него, а именно в Алика.