Семейная трагедия

Елена Дорофеевна была дома. Она радостно встретила гостей. Эта общительная женщина всегда говорила то, что думала. Хитрить она не умела. Поэтому пригласила всех в гостиную, рассадила и все время говорила: «Вот и сваты зашли. Я знаю, что вас привело сразу ко мне. Но я от когда-то сказанного мною не отказываюсь. Пусть ваша дочка рожает своего ребенка. Я противиться этому не стану. Тем более знаю, что ребенок от моего сына. Мне даже приятно, что стану бабушкой. Но я понимаю ваше беспокойство – что будет с учебой вашей дочери? Я думаю, что все будет хорошо, но для этого Феодорка должна стать моей законной снохой. Если они с Мишей оформят свой брак и станут законными мужем и женой, тогда и я при рождении ребенка стану на законных основаниях родной бабушкой будущего малыша. А какова роль бабушки – всем известно: ухаживать, растить и воспитывать внуков. Вырастив сына, я стала полноценной матерью. А теперь буду растить внука или внучку (кого Бог пошлет) – и этим узаконю свое право называться бабушкой. Тогда можно будет помирать с сознанием выполненного долга, потому что не зря топтала землю, а прожила полезную жизнь. Разве я не права? Вот Евгения Тимофеевна уже прожила достойную жизнь, так как сына и внучку вырастила. А я чем хуже?! Поэтому давайте по-настоящему посватаемся, сделаем молодым свадьбу, путь они зарегистрируются в загсе и рожают на здоровье своего ребенка. Вот такое мое мнение, к которому я пришла, хорошо все обдумав после того, как узнала новость о том, что меня хотят сделать бабушкой. Для меня это была приятная новость!»

Елена Дорофеевна, ойкнув, осудила себя за говорливость и призналась, что постоянно думает об этом, а обменяться мнениями не с кем. Вот и разговорилась, увидев хороших людей. И не простых гостей, а сватов. Неожиданно засмеялась, обратилась к Леониду и Татьяне и заявила: «Расхвасталась, что стану бабушкой! А забыла, что вы тоже становитесь бабушкой и дедушкой. Вот и будем вместе гордиться этими новыми для нас титулами. Правда, они попахивают стариковством. Но поскольку наши дети поспешили стать родителями, то и мы не откажемся от ранних званий дедушек и бабушек. Так ведь? Или я не права?» Выговорившись, посмотрела на Евгению Тимофеевну, которая давно стала бабушкой. Та поняла, о чем речь, и отшутилась: «Я давно хожу в звании бабушки. Но старушкой себя не считаю. Даже горжусь этим титулом. И от будущего звания прабабушки не откажусь. Хотя оно еще больше пахнет стариковством. Но в то же время вызывает гордость, что я дожила до того момента, когда заслуженно буду носить «погоны» прабабушки. Желаю и вам дожить до правнучек!»

Когда пожилые женщины, наговорившись, замолчали, Татьяна посмотрела на Леонида и предложила: «Давай, говори, отец, зачем мы пришли! До сих пор говорили женщины, теперь говори ты – как мужчина и хозяин положения. Ведь Феодорка твоя дочка. Захочешь – отдашь ее замуж за Михаила. Если решишь иначе – можно и отказать. Ты отец, ты барин, ты и хозяин положения». Леонид скривил улыбку, потому что знал, что отказать он не сможет, если даже и захочет. И попытался перевести разговор в другую плоскость, сказав: «Если нужен мужской голос, то я его подам. Хотя вы уже знаете мое мнение на этот счет. А оно таково: в данном случае говорят уже не родители, а молодежь. И они уже сказали свое слово, смастерив ребенка. Поэтому будем считать, что сватовство по-настоящему состоялось, потому что ни одна из сторон не возражает против этого. А если это так, тогда давайте будем договариваться, что делать дальше. А как нам дальше поступать? – по-моему, лучше женщин никто не знает! Поэтому я поручаю тебе, Таня, вести дальше переговоры. Ведь Феодорка не только моя дочка, но и твоя».