Семейное дело

— Мать здорово изменилась, — тихо сказал Сергей.

— Она устала, Серега. Жизнь-то была не очень легкой.

— А ты? — поглядел он на Ильина. — Ты не устал?

— Она женщина.

Нет, подумалось ему, никаких разговоров. Только этого еще не хватало. Все-таки ему вовсе незачем лезть в наши отношения.

— Она изменилась, — упрямо повторил Сергей. — Мне не нравится, как она говорит о тебе.

— Да ты стал сплетником? — засмеялся Ильин и снова почувствовал, что смех-то у него деланный, через силу, лишь бы кончить шуткой этот нелегкий разговор. Значит, когда Надежда ездила к Сережке, она не удержалась и… — Все! Спать! У меня еще целых три часа, а потом трудный день. — Он встал и хлопнул Сережку по голому плечу. — А если хочешь добрый совет — иди ко мне в цех, подручным на печь. Очень нужная профессия. Чего это у тебя рот до ушей?

— А то, — хмыкнул Сережка, — что я сидел и ждал твоего приглашения. Это, между прочим, я и без тебя решил. Только вот завтра поеду на дачу и банку валерьянки захвачу — стариков отпаивать, и мать тоже.

Ильин ушел к себе, лег, погасил свет. Он лежал и слушал, как в соседней комнате укладывается Сергей, и думал, что парень не соврал. Он ждал, что я ему скажу. Быть может, он даже побаивался, что я предложу ему работу полегче. И тогда, как знать, он чуть-чуть переменился бы ко мне. Значит, сегодня он устроил мне что-то вроде экзамена, а я и не заметил.

— Слушай, — крикнул Сережка, — а тебе, однако, повезло больше, чем пушкинскому Гриневу.

— Почему? — не понял Ильин.

— Тот женился на капитанской дочке, а ты все-таки на майорской!

Очень хорошо, подумал Ильин, у него отличное настроение. Это потому, что для него все ясно в жизни и он чувствует себя властным над своим будущим.

Отливка рабочего колеса была, в общем-то, делом нехитрым, но подготовка отняла много времени, и Ильин боялся одного — того, что подавший заявление об уходе Малыгин будет работать эти последние две недели спусти рукава. Он сам ходил к формовщикам, сам следил за тем, чтобы материалы поступали вовремя (должно быть, срабатывала старая привычка зама по подготовке!), сам проверял, хорошо ли легла земля… С Малыгиным он обменивался короткими фразами, и только по делу, но чувствовал, как тот злится на него, воспринимая эти появления начальника цеха на формовочном как недоверие. Да пусть злится, сколько угодно. Не детей крестить. И все-таки Малыгин не выдержал:

— Мне кажется, Сергей Николаевич, у меня достаточно опыта, чтобы справиться с этой работой самому.

— А мне кажется, — в тон ему ответил Ильин, — что и в этой, и в любой другой работе одного опыта недостаточно.

— Ну, разумеется, — скривил по привычке губы Малыгин, — еще надо вложить душу и так далее. Это все для передовой статьи в нашей многотиражке.

Ильин не ответил. Ни к чему было отвечать. Сейчас он легко мог сорваться, а там опять по заводоуправлению пойдет гулять слушок о «силинских методах» нового начальника цеха. Как бывает всегда, одна крайность легко сменяется другой. Стиль работы прежнего директора, быть может, невольно передававшийся другим, теперь сменился спокойной деловитостью, которая подчас граничила с либерализмом. Ильин понимал, что это тоже неверный стиль. Так недалеко и до «клуба интересных встреч», на которых за кофейком да с реверансами будут решаться производственные вопросы: «Как нынче почивали, Иван Иваныч? Как ваша дражайшая половина? Кстати, Иван Иваныч, нельзя ли нам за разработку ПОРа[4] по земледелке сесть?» Ильина бесил этот им самим придуманный разговор. А ведь несколько дней кряду он вел в отделе капитального строительства если не такие, то похожие разговоры и думал: нет на заводе хозяина, нет. Идти к Заостровцеву ему не хотелось, вот и приходилось пользоваться старым знакомством с начальником отдела и разговаривать с отвратительным самому себе спокойствием.

Поэтому, когда в его кабинет вошли двое — Нечаев и Званцев, он облегченно подумал: ну, кажется, разговоры подтвердились. Значит, все-таки Званцев!

— Не помешаем? — спросил Званцев. — Впрочем, если человек сидит, с головой зарывшись в бумаги, ему как раз и надо помешать. Давайте знакомиться: Званцев.

Должно быть, что-то такое все-таки мелькнуло на лице Ильина, отчего Нечаев рассмеялся и сказал:

— Сергей Николаевич стоит поди и гадает, с кем это он знакомится: с секретарем райкома или директором завода?

— Ну, — улыбнулся Званцев, — тогда будем объяснять: с секретарем райкома и будущим директором завода. Впрочем, — уже серьезно добавил он, — вы же, наверно, не будете против, если я задам вам несколько вопросов как секретарь райкома?

— Конечно, — сказал Ильин. — Хотя в свою очередь у меня будут вопросы к вам как будущему директору.

Значит, в обкоме уже все решено о Званцеве, подумал он, теперь утрясают вопрос с министерством. Еще неделя-другая…

— Когда вы зальете ту отливку? — спросил Званцев, и Ильин ответил:

— Дня через четыре, когда будет готова форма.