Семейный круиз

— А как же твое плаванье? — сказал он. — Если ты будешь ровно сидеть на попе, то ведь растолстеешь.

— Пап, зачем так грубо? — Ли кинула взгляд в зеркало над комодом. Кажется, ее подбородок немного округлился, но она не была точно уверена.

— Хватит себя разглядывать, — сказал Уинстон. — Это я к тому, что скучаю по тебе. Поехали. Тренировка — через тридцать минут.

— Ты же знаешь, что я бросила плаванье, — ответила Ли. — Я хочу стать актрисой, пап.

— Правда, что ли? — спросил Уинстон.

— Да.

— Ладно, — сказал Уинстон. Какое-то время он просто стоял перед ней, а потом сказал: — Бог наградил тебя красотой, не растранжирь ее.

Когда Уинстон убил себя, Ли знала, что это она виновата. В конце концов, ведь он повесился именно в ее ванной. Почему она тогда не поехала с ним на тренировку? Он нуждался в ней, а она никак ему не помогла.

После этого Ли поклялась, что всегда будет красивой. Чтобы ее больше никогда не покидали. Она станет такой знаменитой, что ее будут любить всегда.

Ли вынырнула из волн, лицо горело. С мостков ей махал новый ухажер. Он стоял в ярких лучах солнца, и в нем было что-то звериное — он был худ как наркоман, в оскале улыбки обнажились кривые зубы. Ей вдруг расхотелось плыть в его сторону. Она шла, загребая ногами воду, кровь пульсировала во всем теле.

— Йухуу! — крикнул ухажер.

— Йухуу, — сказала Ли.

— Иди ко мне, прекрасное создание! — сказал Пит.

Она даже не знала, как послать его.

5 / Шарлотта

Убаюканная плеском волн и теплым солнцем, Шарлотта уснула. И снилось ей, как она лежит на песке, подложив под себя полотенце, а мужчина с обложки книги «Укрощение Зевса» (той, что она только что читала) втирает ей в кожу крем для загара. Она очнулась в смятении, когда Корд потряс ее за плечо. Тело еще пульсировало от желания, навеянного сном.

— Сейчас будет отходить первый автобус, — сказал Корд. — Не хотел будить тебя, но мы уже собрались.

— Хм… — Шарлотта с неохотой смахнула остатки сна, в котором остался ее Зевс с бутылочкой Bein de Soleil [72]. Ли, Корд и какой-то незнакомец стояли, уставившись на нее.

— Я — Пит, — с британским акцентом произнес незнакомец. Шарлотта окинула взглядом его костлявое тело и старые плавки.

— Очень приятно, — сказала она.

— Мам, так ты готова? — спросила Ли. — Потому что если мы поедем прямо сейчас, то успеем прогуляться по старому городу.

— Он так и называется — Старый Город на острове Родос, — заметил Пит. — Простите за уточнение, — хмыкнул он, а Шарлотта нахмурилась.

— Дорогая, я и не знала, что ты интересуешься историей, — сказала она.

— Там можно купить потрясающие сувениры, — как-то уж больно радостно заметил незнакомец. — Пресс-папье в форме дворцов. Пляжные сумки, футболки, саронги. Все очень экзотичное. А сам город — полное ощущение, будто ты очутился во временах Оттоманской империи. Можно поблуждать по узким улочкам, затерявшись в них. Можно почувствовать себя султаном. Сулейманом Великолепным[73], например. И прикупить замечательные сувенирные кружки.

Шарлотту пугала перспектива заблудиться среди узких улочек — она уже достаточно поплутала по кораблю, сомневаясь в собственной вменяемости.

— Даже не знаю, — сказала она.

— А мне, если честно, иногда хочется побыть султаном, — признался незнакомец.

— Да кому ж не хочется, — вздохнул Корд, продолжая сжимать в руке полупустую бутылку пива.

— Вот мне не хочется, например, — заметила Шарлотта. — Если не возражаете, я хотела бы остаться тут и понаслаждаться морем.

Ли с Кордом украдкой переглянулись, думая, что Шарлотта не заметит, но со зрением пока у нее все было в порядке.

— Со мной все будет прекрасно, — сказала Шарлотта.

— Даже не знаю, мам, — сказал Корд. — Я буду чувствовать себя полным козлом.

— С ней все будет хорошо, — сказала Ли. — Правда, мам?

По крайней мере Ли была уже в лифчике.

— Конечно, дорогие мои, — сказала Шарлотта с ласковой улыбкой.

— А где Реган? — спросила Ли и пояснила Питу, продолжающему кидать на нее плотоядные взгляды: — Реган — это наша сестра.

Шарлотта огляделась.

— Что-то я ее не вижу, — сказала она. — Может, она отправилась купаться?

— Это в своем-то купальнике для бабушек?

— Поимей снисхождение, — сказал Корд.

— Да, прости, — ответила Ли.

Шарлотта отвела взгляд, чтобы только не видеть, как Пит таращится на грудь Ли.

— Ну все, пока, — сказала она, раскрыв книгу.

— Я, пожалуй, останусь с мамой, — сказал Корд.

Шарлотта сразу же представила себе: вот Ли идет, спотыкаясь, по мощеным улочкам в компании этого уродца; вот Ли беременеет и остается жить у Шарлотты навсегда. И в ее тихом доме появляется вечно орущий ребенок — Пит Младший.

Брр!

— Нет, Корд, прошу тебя, — сказала Шарлота. — Со мной все будет хорошо. Да и Реган скоро вернется.

— Мам, ты уверена? — спросил Корд.

— Абсолютно, — ответила Шарлотта и прибавила полушутливо: — Лучше пригляди за своей сестрой.

— Ничего себе! — возмутилась Ли.

— Не волнуйся, мамочка, я так и сделаю.