Семейный круиз

Хотя все журналы о родителях и все мамы вокруг твердили иное, Реган нутром чувствовала, что любить и холить нужно прежде всего саму себя. Но следить за своим лицом, чтобы на нем не было морщинок, или за телом, чтобы оно оставалось как у подростка — такая битва отняла бы у нее все силы до самого остатка. Поэтому Реган решила сконцентрироваться на искусстве, воспитании девочек и понимании всего происходящего в мире. Природа наградила ее внушительной попой, пышными бедрами и рубенсовским животом. Ее грудь и мягкие полные руки были созданы для того, чтобы любить и баюкать. Можно, конечно, ежедневно тренироваться по теории «Оранж» и питаться одними шейками[71], но все равно ей никогда не стать такой, как Ли. Такова сермяжная правда жизни, и Реган надоело притворяться, будто этой правды не существует. Так поступала Шарлотта, но ее упорное отрицание очевидного только забирало силы. А Реган хотела жить иначе.

Она встала, даже и не думая приспустить бретельки своего купальника, и пошла к морю. В набегающих волнах дурачилась пожилая греческая пара. Женщина была очень загорелой, со спутанными волосами и обвислой грудью в синих ниточках вен. У мужчины, далеко не худого, тоже намечалась грудь, его круглые загорелые ягодицы блестели на солнце. Женщина брызгалась водой, и оба они танцевали и прыгали под импровизированным дождем. Реган улыбнулась и забежала в море.

4 / Ли

Вдоль скал Ли доплыла до огромного валуна, на котором трепетал флаг Греции. Ее месячные так и не пришли, но прохладная вода смыла все тревоги. Тсампика разительно отличалась от пляжей Лос-Анджелеса — симпатичных, но так похожих друг на друга. А у этого места был свой особенный характер — на фоне таких позируют в Инстаграме знаменитости, и ты сразу понимаешь, что это не какой-то там бюджетный курорт для среднего класса.

Подплывший к ней мужчина не был американцем. Его выдавали желтоватые зубы и неправильный прикус. Вот американец точно бы все поправил. Мужчина был высок, загорелая безволосая грудь — гладкая, как у выдры. Ли оглянулась назад, делая вид, что не замечает его.

— Вы ведь актриса? — спросил мужчина то ли с британским, то ли с австралийским акцентом.

Ли притворно вздрогнула, приложив ладонь к длинной шее (она где-то читала, что женщины как лебеди — обнажают шеи, чтобы привлечь самцов).

— Да, актриса, — пробормотала она.

— Я так и знал. Вы ведь играли в этой картине… как ее… про ограбление банка?

Ли взглянула на него сквозь нарощенные ресницы:

— Нет.

— Ну, значит, это был фильм, где вы выходите в открытый космос в скафандре и таких огромных башмаках-луноходах?

— Нет же, — рассмеялась Ли.

— А, знаю! Погодите. Я видел вас в телесериале, вы там играли тренера детской команды, а потом один из детей пропал?

— Точно, — сказала Ли. — Господи, когда это было.

— И на вас еще были красные шорты.

Ли рассмеялась. «Беги домой» — последний фильм, в котором она получила большую роль, хотя за три года до этого думала, что все только начинается. Как это печально. Да и новости про Мэтта тоже. Бедная Реган. Отогнав эти мысли, Ли повернулась к новоявленному ухажеру.

— Я на пенсии, — сказала она, сама пытаясь понять, что сказала.

— На пенсии? — удивился мужчина. — Счастливая.

— Ах, надоели эти крысиные бега, — беззаботно заметила Ли. — Теперь меня интересуют более значительные и приятные вещи. Теперь я рассматриваю Лос-Анджелес только в зеркале заднего вида, ну, если вы меня понимаете.

— Конечно, — озадаченно произнес мужчина, впрочем, не отступая от намеченной цели. — И где вы теперь живете?

— Я… Я нахожусь в движении.

Мужчина улыбнулся:

— А я в Лондоне живу. — Он протянул ей руку. — Пит.

— Ли. — Они обменялись рукопожатием.

— Чур я вас обгоню. — Не успела Ли ничего сказать, как он прыгнул в воду и поплыл в сторону маячивших вдалеке мостков.

— Черт, — пробормотала Ли. С высохшими, разметанными по ветру волосами она выглядела куда более обворожительно. И все же ей хотелось разогнать в жилах кровь. Набрав в легкие воздуха, она тоже нырнула под воду.

Ли ушла из плаванья, когда появилась другая мечта — стать актрисой. Ради забавы она подала заявку на участие в школьной постановке «Сна в летнюю ночь», и, к собственному удивлению, получила роль Гермии в дуэте с Феликсом Хендерсоном, самым крутым актером в школе. У него были шикарные длинные светлые волосы, и когда он произносил монолог Лизандра, устремив на нее немигающий взгляд, у Ли было такое чувство, будто он любит ее и в реальной жизни.

Ли все тяжелее давалось общение с отцом. Из интервенции ничего не вышло. Он пообещал завязать с выпивкой и даже продержался пару вечеров. А потом все вернулось на круги своя. Ли ненавидела отца за его слабость и ненадежность, не могла смотреть на него пьяного. Уже лучше думать о светловолосом Феликсе.