Семейный круиз

Оставаясь один в затхлой сырой каюте, во чреве неказистого монстра по имени «Сплендидо Марвелозо», Корд скучал по матери, скучал по своей тесной, аккуратно заправленной детской кроватке. Но сейчас, глядя на Fontana dei Quattro Fiumi [133] (от шума воды закладывало уши, болели голова и сердце), Корд вдруг понял, что всю оставшуюся жизнь будет скучать по кораблю. Уж если ты познал такой комфорт, жизнь на суше все время будет казаться слишком ухабистой. Там не будет Пароса с завтраком на подносе, не будет шведского стола на пляжной палубе с бездонным кувшином кофе и со вкусностями, в которых полно углеводов. Покинуть корабль — все равно что оказаться сосланным из Земли обетованной.

Он потянулся. Уже много часов он бродил по Вечному городу в поисках Джованни. Каждый раз, заворачивая за угол и видя перед собой очередной архитектурный шедевр, он представлял сцену примирения — свои слезные извинения, в результате которых Джио простит его и заключит в объятия, и все закружится, как в старом черно-белом кино!

Только Корд не нашел Джованни. Возможно, тот уже улетел в Нью-Йорк. А на телефонные звонки он не отвечал и не выкладывал никаких постов в интернете. На лице Джованни, когда он вызвал Корда на откровенность, были написаны боль и гнев.

— У тебя большие проблемы с собой, — сказал он.

— Так помоги мне, — сказал Корд.

Джованни скрестил руки на груди и заметил:

— Мне казалось, ты должен был поговорить со своей матерью. Но теперь я понял, каков ты на самом деле.

— Но я не хочу быть таким, — выдавил из себя Корд. — Я хочу быть совсем другим.

— Всего хорошего, Корд, — сказал Джованни, а потом ушел, все ускоряя шаг, и скрылся за поворотом.

— Не бросай меня! — прокричал Корд.

Но Джио уже исчез.

Корд не мог вот так просто покинуть Рим. Его манили сверкающие витрины бесконечных баров. Можно пойти и напиться, нагнав корабль на следующей остановке (кажется — во Флоренции). Можно даже полететь домой, чтобы разгрести созданную им проблему, связанную с «Третьим глазом». На той стороне фонтана огни подсвечивали воду, а вместе с ней — страстно целующуюся парочку.

Корд вытащил телефон и уставился на экран. Он бы рад сунуть его обратно и возобновить свои бесплодные поиски. Но он уже обошел все улицы. Как говорилось на собраниях АА, он и был сам себе злейший враг. И ему требовалась помощь. Совершенно сломленный и не видя никакого другого выхода, Корд позвонил Хэнди. Тот снял трубку с первого раза:

— А, это ты.

— Да, я, — сказал Корд.

— Пьешь?

— Нет.

— Я рад.

— Я не пью сегодня и в данную минуту.

— Это хорошо.

— Но я пил. Я все просрал.

— Спокойно, дружище, — сказал Хэнди. — Мы же алкоголики. А алкоголики — пьют.

Корд издал долгий, душераздирающий вздох.

— Ты где? — спросил Хэнди.

— В Риме, сижу возле большого фонтана. Я не знаю, куда пойти и как все исправить.

— Ну да, — сказал Хэнди.

— То есть? — Корд начинал злиться.

— Я тебя слушаю.

— Прости. — Корд потер глаза.

— Тебе не за что извиняться.

— Но мне очень жаль, — сказал Корд. — Поэтому я извиняюсь.

— Ты ведь знаешь, что я тебе сейчас скажу, — заметил Хэнди после короткой паузы.

— Да. — Корд грустно рассмеялся.

— И что же?

— Ты отправишь меня на встречу.

— Конечно, а как иначе? — сказал Хэнди.

— Нужно смириться с тем, что не в силах изменить.

— Молодец. А дальше?

Корд похлопал себя по лбу и поднял глаза к синему небу.

— А дальше ты скажешь мне, что надо ждать подсказки Бога.

— Как ты обходился своими силами? — спросил Хэнди.

— Не очень.

— Ну да, — снова ляпнул Хэнди.

Вдруг весь гнев куда-то испарился, и Корда разобрал смех.

— Джио прилетел, чтобы сделать мне сюрприз, — сказал он. — Хэнди, он арендовал гольф-мобиль, чтобы прокатить мою маму по Риму! А я… Даже не знаю. Я словно вошел в ступор.

— Ты был пьян?

— Нет, — ответил Корд. — Я был трезв как стеклышко или как эта самая… мышь.

— Церковная мышь, — уточнил Хэнди.

— Ну да. Но когда мы сели в гольф-мобиль, я вел себя как коматозный. — Смех пузырьками поднимался к горлу, и Корд сказал, чуть ли не икая: — И тогда Джио послал меня ко всем чертям. Моя семья вообще не поняла, что происходит, а моя мама…

— А ты сам?

— Что?

— Ты-то сам что думаешь? — спросил Хэнди.

Корд перестал смеяться. Японская парочка в летнем кафе с интересом наблюдала за ним, но ему было плевать.

— Ты же знаешь, чего хотел бы я, — с горечью в голосе произнес он.

— Конечно, знаю, — ответил Хэнди.

Они оба молчали какое-то время. Корд был рад, что не один сейчас.

— Спасибо, — сказал он наконец. — Я знаю, что ты меня понимаешь, и это важно.

— Может, приехать за тобой в Италию? — предложил Хэнди. — Возьму тебя за шкирку и отведу на встречу АА.

— Я сам справлюсь, — сказал Корд.

— Тогда сделай это, — сказал Хэнди. — Перезвони потом.

— Хорошо.

— Каждый день мелкими шажками, дружище.

— Меня тошнит от этих умностей.

— Ну да, — сказал Хэнди.

— Хэнди…

— Я тут, — отозвался Хэнди.

— Ты можешь еще повисеть на трубе? — Корд говорил как ребенок, именно как ребенок. И хотя было немного стыдно, он был рад, что не постеснялся спросить.

— Я рядом, — ответил Хэнди.

3 / Реган