Семейство Доддов за границей

— Я сказалъ: пожалуй, три. И дло было кончено; безславіе отвращено; репутація спасена; мн осталось десять тысячъ чистой экономіи. Все потому, что и я и мужъ, мы оба были люди, видвшіе свтъ. Въ-самомъ-дл, будемъ судить хладнокровно. Заведись процесъ — мы оба разорились бы на адвокатовъ; теперь мы оба остались въ выигрыш. Правда, мужъ получаетъ меньше денегъ, но за-то не поднимается никакихъ сплетенъ. Жена избгаетъ стыда; отвтчикъ поплатился только четвертою долею того, что потерялъ бы въ процес, и кром того, избавленъ отъ грабительства адвокатовъ. Человкъ низкаго характера сказалъ бы: «какое мн дло до репутаціи этой женщины? Я хочу защищать свое дло, хочу выиграть процесъ. Мн нтъ надобности, что меня будутъ чернить адвокаты противника, будутъ позорить газеты, выставятъ меня въ каррикатур на окнахъ магазиновъ». Онъ сказалъ бы: «Что мн горевать о моей репутаціи? У меня нтъ ни сыновей, ни дочерей; отъ моего безславія некому страдать!» Я очень-хорошо знаю, что эти и многіе другіе резоны могли бы заставить человка съ низкою душою пожалть трехъ тысячъ фунтовъ и сказать: «Пусть будетъ, что будетъ. Начнемъ процесъ!» Но ни вы, Доддъ, ни я не такіе люди. Мы не можемъ смотрть на вещи такими глазами. Человкъ, знающій свтъ, отличается тмъ, что не только понимаетъ дло въ настоящемъ вид, но и понимаетъ его съ перваго взгляда. Онъ судитъ о всякомъ вопрос, инстинктивно зная напередъ, какъ объ этомъ подумаетъ свтъ, и говоритъ самъ себ: «конечно, есть въ этомъ дл нкоторыя стороны, несовсмъ для меня пріятныя. Пожалуй, могъ бы я сказать, что и то не по моему вкусу, и другое мн не нравится; но когда же бывали примры, чтобъ у человка заболлъ тотъ именно зубъ, боль котораго ему пріятна?» Я знаю, Доддъ, вы человкъ, довольно-видвшій жизнь; скажите же, случалось ли когда вашему сердцу радоваться, смотря на трактирный счетъ, или слыша въ передней вашей хорошо-знакомый голосъ неотвязнаго кредитора? Истинная философія состоитъ въ томъ, чтобъ уменьшать, повозможности, неизбжныя непріятности жизни. Согласны ли вы со мной?

— Въ общихъ мысляхъ совершенно согласенъ, милордъ; но вопросъ въ томъ: до какой степени настоящій случай можетъ быть считаемъ подходящимъ подъ вашу теорію. Предположимъ, напримръ, что я замтилъ бы: между вашимъ и моимъ положеніемъ нтъ ни малйшаго сходства; вы сознавались открыто въ своей виновности; я, столь же ясно, говорю, что не виноватъ.

— Итакъ, вы хотите умереть невиннымъ, Доддъ? сказалъ онъ, хладнокровно затягиваясь своею сигарою.

— Я хочу, милордъ, не покидать твердаго основанія, на которомъ стою. Еслибъ вамъ угодно было терпливо меня выслушать, я могъ бы совершенно-удовлетворительнымъ для васъ образомъ объяснить, какъ и почему я сюда пріхалъ; могъ бы вамъ представить прекрасныя причины всему, что можетъ казаться страннымъ или загадочнымъ…

— Какъ, напримръ, принятіе имени и титула, непринадлежавшихъ вамъ; притворная болзнь, чтобъ никто не увидлъ васъ; внезапный отъздъ изъ Эмса и отчаянно-быстрое бгство сюда, наконецъ краснорчивая поза, въ которой я васъ видлъ своими глазами. Конечно, человкъ изворотливаго и находчиваго ума способенъ пріискать нчто-похожее на объясненіе всему этому. Адвокаты такъ длаютъ каждый день — иные съ слезами на глазахъ, другіе, прижимая руку къ сердцу, смотря по сумм, какую взяли за ораторство. Но я прошу васъ припомнить, что теперь мы не передъ судомъ Палаты Лордовъ. Мы здсь говоримъ по чести и по совсти, наедин; софистика и адвокатскія уловки ни къ-чему здсь не ведутъ; и я говорю вамъ откровенно, что на какую сторону ни поворачивайте дло, но совтъ, который далъ я вамъ — единственный возможный и удобный путь выйдти изъ вашего затруднительнаго положенія.

Вроятно вы, милый Томъ, найдете, что я слишкомъ-подробно передаю вс подробности этого любопытнаго разговора; но вспомните, что я стараюсь передать аргументы милорда такъ, чтобъ они произвели на васъ совершенно такое же впечатлніе, какое произвели на меня, уступившаго наконецъ ихъ вліянію. И какъ-бы странно ни показалось вамъ мое поведеніе въ этомъ тяжкомъ случа, пожалуйста, ни на минуту не забывайте о доброй слав и счастіи того милаго существа, участь котораго была въ моихъ рукахъ и которое спасъ я дорогою цною.

Не желаю утомлять васъ длиннымъ разсказомъ о всхъ подробностяхъ переговоровъ, происходившихъ между лордомъ и мною. Отчетъ о нихъ составилъ бы цлую Синюю Книгу, и былъ бы столько же занимателенъ, какъ вс эти фоліанты; потому избавлю васъ отъ повствованія о постепенномъ ход трактацій, и сообщу вамъ только статьи мирнаго договора:

Статья первая. Мистеръ Г. Г., по убжденію, и въ силу нижеопредленныхъ вознагражденій, обязывается думать о мистриссъ Г. Г. во всхъ отношеніяхъ такъ же, какъ до ея встрчи съ К. Дж. Д., питая къ ней т же самыя, какъ и до вышеупомянутой встрчи, чувства почитанія, любви и благорасположенія и оказывая ей таковое же достодолжное уваженіе.