Семейство Доддов за границей

Мн жаль Бельтона; но зачмъ онъ простираетъ свои виды на двушку, подобную Мери Анн; разв она ему пара? Даже еслибъ докторъ Кавана умеръ и вся его практика перешла къ Бельтону, онъ въ годъ не получалъ бы трехсотъ фунтовъ. Пожалуйста, найдите случай передать ему мой совтъ; пусть онъ поищетъ себ невсты въ семейств Дэвисовъ; хотя, впрочемъ, я не понимаю, зачмъ вообще жениться деревенскому доктору. К. Дж. съ обыкновенною вжливостью говоритъ; «довольно съ него, что онъ приставляетъ своимъ больнымъ шпанскія мушки — зачмъ навязывать мушку на шею себ?» Вотъ какъ мой супругъ говоритъ о женщинахъ! Напомните патеру о письм къ Бетти Коббъ. Она и Патрикъ Бирнъ — мученіе нашей жизни. Я было-скопила пять фунтовъ стерлинговъ, чтобъ отослать обоихъ домой на парусномъ судн; по, къ-счастью, во-время еще узнала, что судно идетъ не въ Ирландію, а на островъ Кубу, потому оставила ихъ здсь; но право, не знаю, не лучше ли было бъ отослать ихъ, несмотря на то, что крюкъ былъ бы довольно-великъ. Просить К. Дж. относительно вашего Кристи совершенно-безполезно, потому-что К. Дж. и для Джемса ничего не можетъ выхлопотать. Сколько мы ни пишемъ къ Викерсу, отвта нтъ никакого: Викерсъ знаетъ, что до выборовъ еще далеко, и не хочетъ обращать на насъ вниманія. Еслибъ моя воля, у насъ были бы выборы каждый годъ, если не чаще — ну, тогда бы можно было чего-нибудь добиться отъ этихъ господъ. Не знаю, кто изъ нихъ хуже, Тори или Виги, и есть ли между-ними какая разница. К. Дж. пробовалъ поддерживать тхъ и другихъ: пользы отъ обоихъ не видлъ еще ни на копейку.

Вчера спрашивала К. Дж. о вашемъ Кристи. Онъ совтуетъ вамъ послать его на золотые пріиски: тамъ онъ, съ киркою, ситомъ и парой непромокаемыхъ сапоговъ, составитъ себ фортуну; у насъ, въ Лимерикскомъ Графств, это не такъ легко.

Ящики, о которыхъ я васъ просила, еще не получены; надюсь, что вы отправили ихъ.

Вашъ преданнйшій и искреннйшій другъ

Джемима Доддъ.

ПИСЬМО VIII

Бетти Коббъ къ мистриссъ Суссан О'ше, въ домъ цирюльника, въ Брофф.

Милая мистриссъ Шусанна.

У меня сердечная печаль, что таперича живу не на своихъ мстахъ, гд родили меня и выкормили, а живу на чужой сторон, какъ синица за моремъ; а особливо, что не сама похала, а сбили меня, кто сами не знали, что говорили, а думали, что тутъ на каждомъ сучк изюмъ, да лимоны растутъ, да лужочки зеленые круглый годъ. А въ противность, такихъ дождей да втровъ у насъ и не видывано. А что объ д говорить, такъ вотъ же теб не вру, что здсь въ мсяцъ-то времени больше, я думаю, съла крысъ, чмъ у хорошей кошки во всю свою жизть въ зубахъ перебываетъ. А хуже всего здсь народъ. Мужчины такъ хороши, лучше быть нельзя; а женщины — и тхъ за поясъ заткнутъ. У нихъ этого нтъ; чтобъ въ праздникъ выйдти посидть у забора, поговорить, если что въ город новое случилось, или какъ цна на свиней стоитъ, а все танцы, да пляски, да веселья, да прыганье, да ломанье цлый день. Танцы какіе — слушай. Не то, чтобъ джигъ, напримръ, а схватятъ другъ-дружку подъ-поясъ — врно говорю — и пойдутъ другъ-дружку таскать да вертть, точно сумашедчіе, покудова духъ займетъ. А шумъ какой подымутъ! У нихъ не то что одна скрипка, а разв два десятка, да рожки, да флейты, да еще страшная большущая труба, у которой человкъ стоитъ, и дуетъ въ одинъ конецъ, а она такъ рёвма-реветъ; ну-ужь танцы, милая! Въ прошлое воскресенье отпросилась у мистриссъ посл обда съ Фрэнсисомъ, здшнимъ курьеромъ (хорошій онъ человкъ, только въ обхожденіи воленъ) сходить въ Меленбекскій Садъ — отличное мсто, спору нтъ: подъ каждымъ деревомъ столикъ, и для танцованья мсто, и фейверки, и лодка на озер, и островъ, и туда здятъ. Мы пошли въ мсто, гд вахусовъ храмъ, какъ назвалъ Фрэнсисъ. И тамъ былъ толстый мужикъ, совсмъ голый, какъ мн показалось; а на немъ былъ миткаль такого цвта, что отъ тла не отличишь. И онъ сидлъ на боченк и на голов у него цвты. И за полфранка ототкнулъ втулку, и подалъ стаканъ такого питья, слаще котораго никогда не пивала: теплое, съ мушкетнымъ орхомъ, съ гвоздикой, и будто мятой отдаетъ. Я таки поостереглась, одинъ глотокъ выпила; одначе въ голову такъ бросилось, что на ступеньку сла я, да и заплакала о своемъ сел, и ужь потомъ домой какъ дошла — не помню; шляпку съ зелеными бантиками свою всю измяла, и платье, которое мистриссъ мн подарила, изорвала, и одинъ башмакъ потеряла — все растеряла.