Семейство Доддов за границей

Такова была картина, представляемая семействомъ Доддовъ. Я не очень-то предаюсь размышленіямъ, Бобъ; но признаюсь теб, тогда призадумался о прошедшемъ, съ легкими соображеніями о будущемъ. Сказанное мотивъ старикомъ наканун была чистая правда: мы проживались страшнымъ манеромъ. Если продать всю нашу движимую и недвижимую собственность, денегъ едва-ли хватило бы на шесть или на семь лтъ такого житья. Эти выводы были серьёзны, хотя неслишкомъ-головоломны, и я душевно желалъ бы, чтобъ они принадлежала не моей голов. Большой привычки къ рефлексіи нтъ у меня, потому нтъ и гибкости въ умственныхъ способностяхъ. У такихъ людей, какъ я, мысли переминаются на одномъ мст, пока вдругъ не ударятся отчаяннымъ галопомъ въ ту или другую сторону. Нчто въ этомъ род случилось и со мною: вдругъ у меня появилась идея, что эмигрировать — единственное средство спасенія; и если я не опредлилъ еще куда именно, виною тому были скоре мои географическія познанія, нежели недостатокъ ршимости.

Единственная книга, въ которой могъ я найдти свднія объ этомъ, была «Куковы Путешествія»; она, помнилось мн, лежала въ батюшкиной спальн; потому я сошелъ внизъ и былъ ужъ подл маленькой оранжереи, находящейся передъ его дверью, какъ вдругъ замтилъ, сквозь густыя втви деревьевъ, женское платье. Тихо началъ я подвигаться впередъ и, преодолвъ цлый рядъ трудностей, открылъ, что у дверей старика стоитъ одна изъ нашихъ дамъ, въ качеств любопытной и тайной слушательницы.

Я хотлъ убдить себя, что ошибаюсь; старался предположить, что дама «ботанизируетъ», или выбираетъ цвты для букета; но невозможно было отрицать непреоборимаго факта. Она стояла, пригнувшись къ двери, и неперемнно прикладывая то глазъ, то ухо, къ замочной скважин. Ни такая аттитюда, ни самое дйствіе не были благовоспитанны; я ршился избавить ее отъ опасности быть замченною кмъ-нибудь другимъ въ подобной поз, толкнулъ горшокъ цвтовъ, и прежде нежели усплъ поставить его на мсто, она скрылась.

Я предвижу, какъ ты будешь смяться, Бобъ, когда я скажу, что, лишь только исчезла она съ горизонта, я смло сталъ на то самое мсто, которое занимала она. Конечно, чувство чести и деликатности говорило мн, что единственною цлью моею было узнать, но какому поводу занялась она подслушиваньемъ. Мое любопытство не простиралось дале.

Сообразно тому, приложилъ я ухо къ замочной скважин, и едва усплъ разобрать голосъ мистриссъ Горъ Гэмптонъ, какъ шумъ отодвигаемыхъ стульевъ и звуки шаговъ показали, что свиданіе окончилось. Одна секунда оставалась мн спрятаться за деревья; дверь отворилась и на сцену вышли мистеръ Доддъ и мистриссъ Горъ Гэмптонъ, разговаривая между собою.

Видъ положенія былъ истинно-драматиченъ. Пестрый шлафрокъ и бархатная ермолка нашего старика, украшенная спереди поднятыми на лобъ очками, образовали прекрасный контрастъ граціозному неглиже мистриссъ Г. Г., газообразному, разввающемуся, отъ каждаго движенія получающему новое разнообразіе въ своей полувоздушной легкости.

— Милый мистеръ Доддъ, сказала она, съ необыкновеннымъ чувствомъ пожимая руку его — вы были такъ добры, такъ добры, что я не нахожу словъ для выраженія моей признательности. Я давно чувствовала необходимость этого объясненія; нсколько недль прошло прежде, нежели я успла собрать для того довольно бодрости: я иногда сомнвалась, какъ вы его пріймете.

— Ахъ, madame… прервалъ онъ, граціозно придерживая полы своей драпировки одною рукою, а другую прижимая къ сердцу.

— Добрая, милая душа! съ энтузіазмомъ вскричала она:- теперь я дивлюсь, что когда-нибудь сомнвалась въ васъ. Но еслибъ вы знали, какія горести испытала я, еслибъ вы знали, какими тяжкими уроками недоврчивость и подозрительность напечатллись на моемъ юномъ сердц.

— Ахъ, madame… пробормоталъ онъ, какъ-будто послднія слова произвели на него глубочайшее впечатлніе.

— Но теперь все кончено, все сказано! вскричала она своимъ натуральнымъ веселымъ голосомъ:- съ меня спало тяжелое бремя и я опять становлюсь, какою всегда была, становлюсь, благодаря вамъ, добрый другъ мой…

По энтузіазму акцента заключительной фразы, я, право, Бобъ, такъ и ожидалъ, что воспослдуетъ драматическое: «бросаются другъ-другу въ объятія»; мн кажется, и нашему старику приходила та же мысль, но препятствіемъ была дйствительная или воображаемая необходимость придерживать въ союз полы его тоги. Такъ или нтъ, но мистриссъ Г., какъ-будто боясь, что, расчувствовавшись, онъ упуститъ изъ-виду «единеніе», снова схватила обими ручками его незанятую руку и, пролепетавъ: «моя тайна безопасна; вамъ вврено все», поспшными шагами удалилась, какъ-бы изнемогая отъ силы чувства.