Семья Рутенберг. Семейная хроника

— На передовой каски не снимать, матерь вашу! — орал он.

И был прав.)

338

1941 – 1945 годы

Оскару каска мешала целиться, и осколок мины снёс ему

полчерепа.

Прибежала Наташа, батарейная санитарка, перевязала.

А под утро санитарный автобус уже высадил друзей на Госпи-

тальной площади, у Центрального госпиталя Красной армии.

Их зарегистрировали и отправили в операционную.

— Дурак ты, братец, — сказал Абдулла, пока они полуголые

сидели, дожидаясь своей очереди. — Не мог соврать! Теперь нас

записали противотанкистами. Так и останемся. А ведь хуже

этого и придумать трудно.

В середине ноября всех недолеченных легкораненых выпи-

сали и отправили на фронт. Немец ломил, и у Жукова каждый

солдат был на счету.

Друзья снова попали в свой 13-й ИПТАП (истребитель-

ный противотанковый артиллерийский полк). Нынче он стоял

на берегу канала Москва-Волга.

Лейтенант Курочкин обрадовался пополнению:

— Вы, парни, хоть пороху понюхали. С новичками куда

хуже.

Гришу, как более образованного, он поставил наводчиком,

а Абдулла стал заряжающим. Использовав пару дней пере-

дышки, Курочкин терпеливо учил Гришу тонкостям работы

с панорамой. А потом опять пошло. Бомбежки, атаки. К счас-

тью, и на этот раз они оказались в стороне от главного удара

немцев. Начались суровые морозы и метели. На рассвете немцы

пошли в атаку через канал — по льду, тихо, без артподготовки.

Часовые не проспали, и Гриша лупил шрапнелью по фри-

цам, покрикивая другу:

— Снаряд! Живее!

Отбились. После жестокой бомбёжки пошли танки. Но сил

у немцев поубавилось. На их батарею пёрло всего пять танков.

На Гришину долю пришлось полтанка. Он сбил гусеницу.

А когда раненый зверь закрутился на уцелевшей, Коля Головин

из соседней пушки вломил ему снаряд в подставленный борт.

Танк вспыхнул.

Лейтенант хвалил их обоих:

— Для первого боя просто отлично. Представлю к медали.

Яша

339

Головину дали «За отвагу». Грише, как и всем, вручили

в 1944 году медаль «За оборону Москвы».

Давид

Давид (1918), сын Розы — Жена Абрамсон Дина Соломоновна

В начале сентября 1941 года новоиспеченный капитан

медицинской службы Давид Теодорович Рутенберг прибыл

во фронтовой госпиталь в Белеве.

Его встретил начальник госпиталя:

— Новенький? Прекрасно. Прибыл эшелон тяжелораненых.

К столу, немедленно! Хирургов не хватает.

Давид перетрусил. Он не сделал ещё ни одной серьёзной

операции, только ассистировал. Надо было ампутировать ногу

майору, бледному от потери крови. С чего начать? Он лихо-

радочно вспоминал учебник полевой хирургии.

Выручила операционная сестра — худая, носатая, похожая

на подростка.

— Не волнуйтесь, доктор, — шепнула она. — Местную анес-

тезию я уже сделала. Можно начинать.

— Где вас ранило? — спросил Давид, осторожно работая

скальпелем, потом пилой.

(«Оперируя под местным наркозом, обязательно разговаривай

с больным. — учила его мать. — Провалится в шок — сразу заме-

тишь».)

Раненый был из штаба 13-й армии. Майор Окунев подни-

мал в безнадёжную атаку последние армейские резервы. Гене-

рал Ерёменко приказал любой ценой прорвать фронт немцев

под Рославлем. И они в шестой раз бросали людей на закопав-

шихся в землю немцев, без танков, без авиации, после слабень-

кой артподготовкой.

— Вы неплохо справились, — похвалила его медсестра после

операции.

340

1941 – 1945 годы

Дина Абрамсон недавно окончила курсы медсестёр в Виль-

нюсе, но за пару месяцев на фронте научилась многому.

Так началась для Давида фронтовая жизнь. Временами ра-

неных было столько, что хирурги стояли за операционным сто-

лом до поздней ночи, и только укол глюкозы помогал не уснуть

со скальпелем в руке. Бывали и дни полегче.

В свободную минутку он заходил в 13-ю палату к своему

первому пациенту. Владимир Никитич Окунев был человеком

интереснейшим, и возле его койки собирался своего рода клуб.

Командиры достали где-то большую, во всю стену, карту евро-

пейской части СССР и отмечали на ней ход боевых действий.

Окунев два года проучился в Академии Фрунзе и умел по ма-

лейшим намёкам в сводках увидеть правду. В тыловой госпи-

таль привозили раненых со всего Брянского фронта, и здешние

новости они получали из первых рук.

Синие флажки на карте заливали Донбасс, Украину. Вот

уже и Ростов-на-Дону занят.

Успехи немцев невозможно было понять. Ну, внезапность.

Прошло уже три месяца, а «непобедимая и легендарная» Крас-

ная армия, которой мы так гордились и отдавали всё лучшее,

позорно драпала.

После отбоя, сворачивая козью ножку с махоркой (так

не хватало привычных папирос!), Давид спросил Владимира Ни-

китича:

— За месяц немцы захватили всю левобережную Украину.

Похоже, Донбасс мы отдали им почти без боя. Как это могло