Семья Рутенберг. Семейная хроника

Блюма, жена Абрама (1901) — дети: Рива (1923), Леонид (1935)

Циля (1906) — дети: Феликс (1927), Роза (1933), Гриша (1938)

Исаак (1909) — дочь Мария (1932) — вторая жена Маргарита (1906) — дети:Ирина (1939), Софья (1941)

Осенью 1941-го большая часть семьи Рутенберг собралась

в Саратове. Поначалу все они свалились на голову Исачку, то

есть Маргарите.

Перед самой войной Исак получил две комнаты в офицер-

ском общежитии. Честно говоря, жить у Берты Францевны

было и просторнее, и удобнее. Но вернулся с Диксона её сын

Фридрих, да и всё-таки своё жильё. Своё!

В детской, где спали Рита с шестимесячной Соней и двух-

летней Ирой, разместили всех малышей: Розу с Машей, вале-

том, Гришу с Лёней на старом диванчике. Остальные спали

на полу в большой комнате, Феля — так вообще под столом.

Жили дружно, старались не ссориться. Понемногу все нашли

и работу, и жильё.

Циля поступила бухгалтером в управление Рязано-Ураль-

ской железной дороги. Комнату сняла рядом, в деревянном

домике на Валовой. Сначала жили неплохо. В булочных про-

давали вкусные и пышные халы (таких в Москве не было!). Дети

пошли в школу. Потом ввели карточки, и стало голодно.

Осенью объявили, что всех здешних немцев переселяют

куда-то за Урал. Бабы толковали, что под городом сбросили

двух парашютистов в немецкой форме, и никто не донёс о них

в органы, спрятали.

Роза с Машей шли из школы и увидели толпу на их малень-

ком рынке.

— Зайдём! — сказала Маша. — Интересно.

Немцы распродавали за бесценок своё имущество. Чего тут

только не было! Девочек поразила огромная кукла, ростом

с Ирочку. Фарфоровое прелестное личико, закрывающиеся

глаза, а уж платье! Они остановились, не в силах пройти мимо.

Такое чудо!

Яша

347

Куклу держала девочка лет десяти в синем платье.

— Купите! — сказала она. – Недорого.

Они смутились и убежали.

— Купите! — с обидой передразнила девочку Маша. — Как

будто мы богатые. Жалко их, сколько жили и вдруг — бросай

всё. Они, может, никого и не прятали, и знать не знали об этих

парашютистах. Амалию Карловну тоже выселяют со всей се-

мьёй. А она депутат горсовета!

Маргариту, правда, не тронули: муж еврей, да и замполит

училища за неё поручился.

Блюме дали комнату, 25 квадратных метров, в университет-

ском общежитии, вместе с семьёй доцента Шохина. Одно окно

и четыре железных кровати. Повесили занавеску, каждому

по пол-окна, и стали жить. Рива принесла с рынка некрашен-

ный кухонный стол, три табуретки, примус. Купили кастрюли,

сковородку. Посудой и постельным бельём поделилась Рита.

Люся Шохина, дама строгая и истеричная, любила устра-

ивать скандалы по пустякам. Блюма старалась сгладить кон-

фликты, но Рива часто срывалась, и подымался такой крик!

Впрочем, Людмила Игнатьевна была не злопамятна, и через

час о ссоре забывали.

Арон Яковлевич пошел бухгалтером в фотоателье. Когда

стало голодно, дед нашёл себе хлебное место: уехал главбухом

совхоза в Ртищевский район. От совхоза до станции было поч-

ти двадцать вёрст по плохой дороге, но всё равно раз в месяц

Арон Яковлевич приезжал в Саратов, привозил внукам под-

кормку: мешочек картошки, кулёк пшена, бутылку подсолнеч-

ного масла. Продукты делили Циля с Блюмой. Исак с Ритой

в своём училище почти не голодали.

Рива поступила на химфак Саратовского университета,

по следам старшего брата. Ждали писем: от Марка из далёкой

Монголии и от Абрама, из-под Питера.

Шестилетний Лёня оставался дома один. Валера Шохин

эту мелюзгу с высоты своих десяти лет не замечал. Леня не оби-

жался. Он перечитывал любимые книжки: «Сказки братьев

Гримм» и «Приключения Карика и Вали». А надоест читать —

на четырёх этажах общежития так много интересного! Маль-

348

1941 – 1945 годы

чик смело заходил в любую комнату, его везде привечали.

Приходили Маша и Роза, для Лёни наступал праздник. Маша

всегда затевала какую-нибудь занимательную игру. Она ко-

мандовала, а Роза и Лёня подчинялись.

Рита как-то ночью сказала мужу:

— Стыдно сказать, милый, война вокруг, смерть, горе, а у ме-

ня временами ощущение счастья. Со мной девочки, ты ря-

дом, свои две комнаты. Помнишь, как мы бежали из Харькова,

бросив всё, жизнь висела на волоске. Беда обернулась удачей.

В Харькове немцы. Что было бы с нами там? И нам теперь куда

легче, чем Циле и Блюме. Надо бы им помочь. Я думаю, отдам

им по банке тушенки из твоего пайка?

Исак повернулся на спину:

— Странная вещь, жизнь. Когда-то Блюма читала мне Вий-

она: «Лишь враг на помощь к нам придёт». Так и есть. А мне

для полного счастья только физики не хватает. Вспомню рабо-

ту у Шальникова, и сердце защемит. Но семья — это так много!

Всё свободное время Исак проводил в библиотеке. Читал

«Zeitschrift fur Physik» с 1935-го года всё подряд, выписывая