Семья Рутенберг. Семейная хроника

— Я тут большой начальник, — шутил Николай. — Так что

постараюсь пристроить тебя на тёплое место. Чем ты зани-

Ельня, 1925 год

225

мался после Горного? Пока что в лагере ни одной машины

нет, применить твои шофёрские таланты трудно. А вот литьё.

Сможешь соорудить тут литейный цех? Самый кустарный?

Абрам подумал:

— Если будут нужные материалы и воздуходувка, вагранку

поставить можно. Но ведь литейный цех — огромное и слож-

ное хозяйство. Нужен шамот, кокс, известняк, огнеупорная

глина. А оснастка! И мастера. Помещение особо — в деревян-

ном доме литейку ставить опасно.

— Это не главное. Начальник лагеря из молодых. Карьеру

делает. А литейного цеха пока даже на Соловках нет. Сразу

на виду окажется. Нужные материалы будут. Наш снабженец

Потапов луну с неба достанет, коль потребуется. А мастеров

я тебе подберу.

Через лагерь каждый месяц тысячи людей проходят. Лю-

бого специалиста найти можно.

— Но что делать будем в литейке? Зачем она?

— У нас тут бедность страшная. На пустом месте начали.

Даже колёс для тачек нет. Наладим литьё — будем снабжать

тачками все северные лагеря.

Николай рассчитал точно. Начальник лагеря Осман Нура-

лиев сразу ухватился за идею своего литейного цеха. Нашли

пустующую церковь. Абрам начал проектировать, Потапов

получил приказ обеспечить его всем необходимым:

— Даёшь! Срок — полгода.

Повезло. На лесоповале зек через месяц-другой либо по-

мирал, либо становился инвалидом. А он жил не в бараке,

а в отдельной комнате с Колей Успенским, занимался своим

делом. Квалифицированных мастеров удалось подобрать.

Конечно, пришлось попотеть. Особенно трудно дался Абраму

расчёт деревянного крана: соответствующую курсовую в Гор-

ном он когда-то передрал у приятеля. А тут ни справочни-

ков, ни учебников. Хорошо, в школьной библиотеке нашли

несколько томов Брокгауза и Эфрона. Там он отыскал много

полезных вещей.

226

1925 – 1941 годы

Через полгода литейку пустили. Приехало начальство.

Осман Нуралиевич гордо водил их по церкви. Абрам получил

три дня свидания с Блюмой.

* * *

Вечером Абрам возвращался из литейки в лагерь под хо-

лодным проливным дождём (он был «бесконвойным» и имел право

свободно ходить по посёлку). Осеннее пальтишко промокло на пле-

чах, и за шиворотом тоже было сыро. Хоть цех и работал уже

в нормальном режиме, мучили нехватки и дыры. Кончился

кокс. Налаживать плавку на антраците куда сложнее.

В предзоннике вохра пересчитывала очередной этап.

Абрам вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный

взгляд. Правофланговым в четвёртой пятёрке зеков стоял Глеб

Вознесенский. Серое лицо и болезненную отечность Абрам за-

метил сразу.

— Доходит Глебушка. Надо срочно выручать его, — поду-

мал он.

— Оформи мне новичка в цех чертёжником, — сказал он

Успенскому. — Старый друг.

— Опоздал, — пожал плечами Николай. — Дурные новости.

Тебя направляют на Оять, главным инженером строительства.

В литейке ты всё наладил, теперь там и без тебя справятся.

А на Ояти весь лес вдоль реки вырубили. Без узкоколейки

плана не сделаешь. Так что собирай вещи. Нуралиев сегодня

подписал приказ. Худо. Да ведь не поспоришь.

Абрам растерянно посмотрел на друга.

— Строить узкоколейку? Никогда не работал на железной

дороге. Не знаю ни черта!

— Осман считает, ты справишься. В Горном был курс. Не

горюй. Я подобрал тебе топографа и опытного техника пу-

тейца. И друга твоего в список включим.

Пришлось ехать на стройку.

Перед майскими праздниками 1931 года Нуралиев собрал

совещание. Абрам сидел в заднем ряду и мучился. Тошно было

слушать бесконечные лозунги и лживые цифры.

Ельня, 1925 год

227

— Сплошная туфта, — думал он. — Кричат о десяти тысячах

кубов, а по правде, и шести не наберётся. Неужели начальство

не видит этого? Да знают, конечно. Им туфта выгодна. За такие

цифры будет и премия, и следующий чин. А кто разыщет

приписанные кубометры в нашем бардаке? Если бы не узко-

колейка, не набрали бы и шесть тысяч. Сколько ещё будут

трепаться?

По залу пробежал тревожный шумок. Все насторожились.

По проходу решительно шла группа чекистов. Впереди —

главный: молодой, курчавый, четыре ромба в петлицах гимна-

стёрки, за ним свита.

— Сам Берман! — шепнул сосед, — Матвей Берман, началь-

ник ГУЛАГА!

Осман выскочил из-за стола и «на цирлах» побежал на-

встречу высокому начальству. Берман, усевшись в президиуме,

что-то втолковывал ему, не слушая очередного оратора. Впро-

чем, Нуралиев поспешил прикрыть совещание. Все потяну-

лись к выходу.

— Онциферов и Рутенберг! — громко сказал Начальник

лагеря. — Ко мне!

У дверей кабинета Абрам с интересом оглядел подошед-

шего Онциферова. Не молод, интеллигентное, породистое

лицо, бородка клинышком, пенсне.

— Похоже из дворян, — подумал Абрам. — Что нас ждёт?

Страшно.

Берман властно разместился за столом начальника (Нуралиев