Семья Рутенберг. Семейная хроника

почти два десятка «ударников» получили досрочное освобо-

ждение. На год раньше вышел на свободу и Абрам Рутенберг.

Правда, паспорт ему выдали «с минусом» и жить в Ленин-

граде он права не имел.

Сдали шлюз речникам.

— Куда вы теперь? — спросил Абрам шефа, собирая свои

нехитрые пожитки.

— Куда-нибудь подальше. Может, махну в Бухару или

Самарканд. Я ведь один, как перст. Мать умерла. Братья —

Ельня, 1925 год

233

в Париже. Жена ушла к другому. Нынче чем ты дальше уйдёшь

от ока государева, тем дольше проживёшь. А вы?

— У меня семья в Питере.

Надо было устраиваться.

Домой он приехал поздно ночью. Утром сходил в баню,

а вечером они с Блюмой поехали к Лёне в гости. С Ривочкой

остался Марик. Он очень вытянулся, уже был выше матери,

голос ломался.

Блюма хвалила сына:

— Мой главный помощник. Заботливый и надёжный.

В маленькой квартирке Лёни те же буйные цветы на всех

подоконниках, и так же много книг. Только хозяйничала в доме

Вера. Сашенька умерла от воспаления лёгких, и мама после

этого передвигалась с трудом, опираясь на палочку. И на шат-

ких, неустойчивых ногах ходила за ней светловолосая, серьёз-

ная внучка: Сонечка, Солнышко. .

Леня получил в Военмехе кафедру производства боепри-

пасов, но профессорской солидности не нажил.

Сидя за пирогами (вкусные пироги научилась печь Вера!), Абрам

рассказывал о пережитом. Говорить было трудно. Пожалуй,

только здесь он мог раскрыться. Слушали его молча.

— Да, — протянул Лёня. — Всё могло кончится совсем иначе.

И много хуже. В сущности, ты счастливчик. Ну а что думаешь

делать?

— Предел мечтаний — устроиться в артели инвалидов,

где-нибудь верстах в двадцати от Питера. Замки чинить, каст-

рюли паять. А в выходной приезжать к своим. Может, наши

бдительные органы про меня забудут. Жить тише воды, ниже

травы. Ведь в моём паспорте имеется какая-то секретная по-

метка, циферка или запятая, по которой чекист сразу видит,

кто я есть. В провинции прятаться бесполезно. Разыщут.

Работа сама нашла его. Вечером пришёл Валера Калугин,

раздобревший, импозантный, в модном габардиновом кос-

тюме. Поставил на стол бутылку армянского коньяка и торт:

— Услышал, что ты вернулся с канала, решил навестить.

234

1925 – 1941 годы

Валере был нужен мастер по ремонту автомобилей. Надёж-

ный и не болтливый. В деревеньке под Тосно у него была мас-

терская с вывеской:

«ОБЛРЕМСТРОЙМЕХАНИЗАЦИЯ»

И там втихую восстанавливали разбитые, списанные маши-

ны. В те годы собственная машина была великой редкостью,

и где-нибудь «на югах» за неё можно было получить огром-

ные деньги.

Ремонтировал машины Егор Андреич, мастер на все руки.

Но одному ему было несподручно. Да и составить грамотный

чертёж на недостающую деталь он не умел.

Валера пообещал платить «по-божески», а за готовую ма-

шину — солидную премию. Кроме того, хоть он и ушёл на хо-

зяйственную работу, а связей с родными органами не растерял.

О приезде Абрама узнал у старых друзей сразу. В случае чего,

мог и прикрыть.

Абрам согласился.

Поселился в большой избе, у немолодой вдовы бабы Клавы.

Та относилась к жильцу почти как к сыну. Кормила на совесть,

даже баньку топила два-три раза на неделе (больно грязным при-

ходил жилец с работы).

Егор Андреич, грузный, заросший рыжей бородой мужик,

умел всё. Токарь, слесарь, сварщик, он легко управлялся и

с кожей, и с резиной, а при случае работал за столяра-крас-

нодеревщика. А уж в жестяных работах, в правке и резке ему

равных не было. Бывало, снимут они с разбитой машины вдре-

безги перекуроченное крыло, Егор погреет его на горне, вы-

правит киянкой, аккуратненько вварит заплатки, подшли-

фует, зашпаклюет, выкрасит: крыло блестит, как новое. Ищи —

не ищи, а следов аварии не увидишь. Правда, читать чертежи

ему было трудновато.

Время от времени они ремонтировали эмку секретаря рай-

кома или милицейский грузовичок. Но гудел клаксон за воро-

тами, Калугин ввозил во двор вдребезги раздолбанный мерсе-

дес или рено. И начиналась работа!

Сначала они разбирали машину по винтику. Потом Абрам

составлял «Дефектную ведомость»: что цело, что можно почи-

Ельня, 1925 год

235

нить, а какие узлы и детали уже и не починишь. Такие Вале-

ра старался достать или купить. Связи у него были. Ну, а коли

нет, Абрам составлял чертежи (тут Андреич смотрел на него

с уважением), и блок делали заново.

Токарные работы, кроме самых тонких, брал себе Абрам. Где

надо — становился к Егору подручным. Начинали рано. Часов

в двенадцать Егор шабашил, они варили на примусе картошку

и неторопливо обедали, делясь припасами.

Андреич каждый день приносил бутылку водки. За обедом

«принимал» полстакана, а перед уходом домой допивал. Всегда

угощал и Абрама, тот обычно благодарил и отказывался. Ино-

гда выпивал немного. Егор не настаивал:

— Ваша нация пьёт мало.

Бывало, он запивал. Тогда два-три дня Абрам работал