Семья Рутенберг. Семейная хроника

сидел рядом, на кончике стула: весь внимание и готовность). Не пред-

ложив сесть, разглядывал стоящих зеков.

— Есть задание чрезвычайной важности, — сказал он, посту-

кивая карандашом по стеклу. — Партия объявляет великую

стройку: Беломорско-Балтийский канал. Сроки — кратчай-

шие. Нельзя терять ни минуты. Мы привлекаем лучшие силы.

Начальником строительства пятого шлюза Повенецкого участ-

ка будет Онциферов. Главным инженером — Рутенберг. Не

справитесь, поставлю к стенке. Сдадите шлюз к сроку — вый-

дете на свободу. — Он говорил резко, как гвозди заколачивал.

— О начале строительства объявят через пару месяцев, так

228

1925 – 1941 годы

что небольшую фору я вам даю. Подготовьте список самого

необходимого. Недели через две, на обратном пути из Медве-

жьегорска, заеду. Обсудим. Всё. Выполняйте.

«Без «чрезвычайной важности» и «сверхсрочных» дел они

жить не могут, — подумал Абрам, — А ведь ежели не спра-

вимся, этот шлёпнет. И бровью не поведёт».

* * *

В тот же день они с Павлом Петровичем Онциферовым

выехали в Повенец, посмотреть местность. Проект ещё срочно

доделывали в Москве, но трасса была уже намечена, и в пове-

нецком штабе строительства смогли показать им место пятого

шлюза.

В купе познакомились. Сопровождавший их сержант залез

на вторую полку и вскоре уснул. Можно было потолковать спо-

койно.

Павел Петрович попал в Соловки в 1927-ом. Во время Пер-

вой мировой войны строил Мурманскую железную дорогу.

Прошёл там великолепную школу у контр-адмирала Роща-

ковского.

— Михаил Сергеевич был гениальный организатор. Нераз-

решимых проблем для него не было! А как он умел ладить

с людьми, как умел заставить работать, — мечтательно заметил

Онциферов.

В Соловках вспомнили о его специальности: строил ветку

Сорока — Котлас. Но вдруг выдернули на этап и привезли

сюда. Думал, опять прокладывать рельсы, а оказалось, шлюз.

— Вы, голубчик, знаете, что это такое? Честно говоря, я —

весьма приблизительно. Объясните.

В Горном в своё время Абрам сдавал курсовой проект, поэто-

му представление о шлюзах имел. Вытащив из кармана школь-

ную тетрадь в клеточку, набросал карандашом эскиз:

— В принципе просто. Корыто, длинной метров 100–150,

шириной метров двенадцать и глубиной около десяти. С двух

сторон — шлюзовые ворота. Вот тут довольно много тонкостей.

Один нижний порог, дремпель, в который упираются ворота,

Ельня, 1925 год

229

много стоит. Но ведь вся суть в подробностях. Какой шлюз

будем строить? Бетонный, каменный, или, по старинке, дере-

вянный?

Павел Петрович прикрыл глаза:

— Деревянный, конечно. Придётся вынуть около 15 тысяч

кубов. А грунт в Карелии — не дай Бог. Морена. Тяжелые гли-

ны и масса гранитных валунов. Техники не дадут. Всё — лопа-

той и тачкой. За год, даже за полтора выполнить такой объем

земляных работ — очень тяжко. Что можно сделать? Во-пер-

вых, аммонал. Как можно больше взрывных работ. Хороший

подрывник — половина успеха. Во-вторых, постараться добыть

узкоколейку и отвозить грунт по рельсам, тогда есть шанс

успеть. Как мыслите, Абрам Ароныч?

— Кажись, мне повезло с начальником, — подумал Абрам.

— На лету ухватил главное.

До нового 1933-го года осталось полчаса. Михал Михалыч

Коношин, бригадир подрывников, склонившись над столом

седым ёжиком, наводил последнюю красоту. Правда сервиров-

ка была «не блеск»: жестяные кружки, самодельные деревян-

ные ложки. Но угощение получилось на славу. Каждый выста-

вил всё что мог.

Две бутылки водки и банка самодельного вина из черни-

ки (Михал Михалыч постарался). Сало, нарезанное тончайшими

ломтиками и тарелка солёных огурцов (вклад топографа Па-

насюка). Три банки рыбных консервов и пачка «Казбека»

(в ноябре привезла Блюма). В центре стола: чугунный котелок ту-

шёной картошки с медвежьим салом — подарок Павлу Петро-

вичу от друга, местного охотника. Только Глебу нечего было

добавить к празднику. Его старуха мать и сестра бедствовали

в Ленинграде. Но он неделю откладывал часть своей пайки

и насушил в русской печке миску вкуснейших чёрных сухари-

ков с солью. Словом, пир горой.

Наконец стукнула внизу дверь — это возвращался Павел

Петрович. Очередная высокая комиссия отбыла в Повенец

на банкет. Онциферов едва успел вернулся.

230

1925 – 1941 годы

Все расселись. Начальник выложил на стол старые часы.

— До полуночи осталось одиннадцать минут. По этому

поводу, господа, я намерен произнести спич! — сказал

он со старомодной торжественностью. — Трудно поверить, мы

празднуем Новый год здесь, в лагере, у Полярного круга.

Почти что в аду. То, что мы живы, — чудо. Каждый день по при-

хоти лютого начальничка любого из нас, или всех вместе могут

поставить к стенке. А мы веселимся! Право же, господа, я счаст-

лив в нашей дружной компании. Кто-то скажет о нас: «При-