Семья Звонаревых. Том 1

– Дела как сажа бела, – махнул тот рукой. – Начальство с нас не спускает глаз. Что ни день, то проверка солдатского имущества, а на самом деле это подробный обыск всего помещения. Бывают и жандармы в казармах, тоже переворачивают всё вверх дном. Выискивают листовки, да ничего не находят. Я не дурак, чтоб хранить их в казарме. Прячу в крепости. Там много уголков на старых батареях и капонирах. А ежели жандармы и найдут листовки, то не узнают, кто их туда запрятал, – с чувством удовлетворения проговорил Тимофеев.

– Солдаты-то листовки читают?

– Да. Особенно те, где про землю, про долю крестьянскую горемычную пишется. Потом промеж себя толкуют потихоньку о прочитанном. А фельдфебель да взводные из себя выходят, ругаются, как бешеные, ищут листовки. Начальство ловко придумало: в каком взводе найдут листовки, того взводного разжалуют, а фельдфебеля сажают под арест за недосмотр. Вот они, свою шкуру спасая, из кожи лезут.

– Листовки солдаты читают, а как до дела дойдёт, то они преисправно стреляют в рабочих и тех же крестьян, – заметил Волков.

– Кто стреляет, а кто и нет! Всех под одну гребёнку стричь нельзя, – обиделся Тимофеев.

– В Севастополе пехота да артиллерия по кораблям Шмидта стреляли и сколько матросов побили, когда они плыли к берегу с тонущих кораблей, – напомнил Волков.

– Сразу весь народ не просветишь! Приходится исподволь солдатам разъяснять, что и почему. А это не так просто! – оправдывался Тимофеев.

– Пожалуйте к столу, – пригласила их Валя.

Выпили по стакану кислого крымского вина, закусили. Валя была за хозяйку и настойчиво угощала мужчин. Тимофеев предложил выпить за её здоровье. Валя поблагодарила.

– Если и стоит выпить, то только за успех нашего общего дела. За наше дело, товарищи! – чокнувшись, проговорила она и, пригубив стакан, поставила его на стол. Мужчины выпили.

– В крепости ничего не слышно о прибытии туда политических заключённых? – спросил у солдата Волков после того, как осушили стаканы.

– Это про каких? – не понял Тимофеев.

Волков передал ему свой ночной разговор с Петровичем.

– Первый раз слышу. Значит, кого-то направляют к нам на высидку. Что делать будем? – спросил солдат.

– Пока что ждать. Как только узнаете что-либо – немедленно сообщайте нам.

– Постараюсь тотчас же известить вас обо всём, что только узнаю, – горячо заверил артиллерист.

Уходя, Тимофеев захватил несколько листовок.

– Давайте те, где написано про столыпинские отруба, как порют, бьют крестьян и отбирают у них землю. Этот вопрос очень волнует солдат, – просил он.

Дав листовки, Волков, как всегда, напомнил о необходимости соблюдать осторожность.

– Не беспокойтесь, товарищ Волков! Знаю – не в бирюльки играем! Дело каторгой пахнет, – строго отозвался артиллерист.

Убедившись, что на улице всё спокойно, Волков разрешил солдату идти.

– Желаю вам, товарищ Тимофеев, полного успеха! – И он пожал руку артиллериста.

Когда Валя и Пётр остались одни, девушка прильнула к любимому и капризным тоном, не терпящим возражения, произнесла:

– Потрудись поцеловать сюда, сюда и сюда! – показывала Валя пальцем на щёки, губы и даже на свой вздернутый носик.

Волков улыбнулся и сжал девушку в объятиях… Валя отстранилась от него.

– Слушай, Петрусь, будем ли мы когда-либо счастливы?

– А мы и сейчас уже счастливы. По крайней мере – я…

– Но это же краткое, мимолётное счастье! – возразила Валя, сжимая виски Волкова своими ладонями. Она долго всматривалась в его лицо. – Я так боюсь за тебя – схватят, увезут от меня… Ведь это будет ужасно! Пойми, Петрусь! – после паузы добавила Валя.

– Валюша, сколько раз я тебе говорил: не нагоняй ты на себя страха. Давай, дорогая, будем жить, дышать полной грудью. – Волков широко раскинул руки, глубоко вдохнул солоноватый морской воздух. – Будем жить, а жить – значит бороться. Я люблю тебя и буду любить всегда, всюду. И – веришь, когда опасность бывает особенно велика, я мысленно обращаюсь к тебе. Мне кажется, что твоя любовь охраняет меня.

– Мне бы хотелось быть твоей помощницей во всём, но ты поручаешь мне только самые пустяковые дела, – упрекнула Петра Валя. – Наверное, не доверяешь. Боишься, что подведу.

– Я? Не доверяю тебе? – ткнул пальцем себя в грудь Волков. – Откуда ты это взяла? От тебя у меня нет тайн! Я доверяю тебе жизнь не только свою, но и своих товарищей и друзей… Неужели ты этого не понимаешь, не чувствуешь?

– Прости, Петрусь! Я не хотела обидеть тебя, – виновато, со слезами в голосе произнесла Валя.

– Что за слёзы? Тоже мне – революционерка! Попробуй поручи тебе что-либо важное, да к тому же опасное! Расплачешься вместо дела, – целуя девушку, произнёс Волков.

– А ты поручи мне ответственное. Проверь меня на работе. Тогда и узнаешь по-настоящему, на что я способна, – гордо вскинула голову обиженная Валя.

Глава 2

Когда Тимофеев простился с Волковым и вышел на улицу, уже стало темнеть. Торопясь к девяти часам в крепость, солдат по дороге забежал ещё в несколько лавчонок и по поручению приятелей купил кому табачку, кому конфет, кому почтовой бумаги и конвертов.