Семья Звонаревых. Том 1

– Успел-таки спрятать, сукин сын! – досадливо проговорил фельдфебель.

– Да побойтесь вы бога, Евсей Кузьмич! Скоро домой по чистой идти. Стану я во всякие противозаконные дела впутываться. Я себе, господин фельдфебель, не враг! Я не хочу зазря жизнь портить, – уверял Тимофеев.

– Проваливай спать, а про всякие смутьянские дела и думать не моги! Не то как раз угодишь в Сибирь, – пригрозил фельдфебель.

Внезапный обыск солдата ничего не дал, и Пыжов успокоился. А Тимофеев, вернувшись к себе на койку, стал обдумывать, как ему попасть к Дорохову в ближайшие дни.

Между тем в лазарете события развивались своим чередом. После ухода Тимофеева фельдшер тщательно завернул все полученные листовки и запрятал в сундучок с личными вещами. Начальник крепостного лазарета Доктор Спиртов и смотритель лазарета Найдёнов недавно производили осмотр всех помещений госпиталя, и трудно было ожидать, что такой осмотр скоро повторится.

Доктор Спиртов, стоявший во главе лазарета, был человеком весьма оригинальным. Врач-психиатр по специальности, по воле случая и благоусмотрению военного начальства оказался назначенным на должность начальника крепостного лазарета. Очевидно, начальство считало, что в Керченской крепости установлен такой режим, что неизбежно появление психических больных как среди солдат, так и среди офицеров. Поэтому в лазарет был направлен врач-психиатр. И ординатор психиатрического отделения Главного военного госпиталя в Петербурге оказался во главе керченского крепостного лазарета.

Спиртов как психиатр считал, что первопричиной любого заболевания является психическая травма, и поэтому всем поступающим больным назначал большие дозы бехтеревской микстуры и различные успокаивающие средства. Вслед за тем шло очищение желудка. Если и после этого больной не поправлялся, его начинали лечить простыми народными средствами, которые зачастую давали хороший результат. Смертность в лазарете была ничтожная, и Спиртов прослыл опытным терапевтом. Правда, офицерские семьи всё же воздерживались прибегать к помощи «психа», а попадавшие в лазарет офицеры – по большей части венерики, попросту лечились у фельдшеров, особенно у Дорохова, который считался хорошем венерологом и успешно пользовал господ офицеров. Смотритель лазарета Найдёнов, ведавший всей хозяйственной частью, больше всего заботился об экономии, которая неукоснительно шла в его карман; Спиртов же ничего не понимал в хозяйственных делах, да и не любил ими заниматься.

Дорохов давно изучил своих непосредственных начальников и был уверен, что начальство едва ли скоро снова побеспокоит его. Но на своё несчастье, перекладывая порученную от Тимофеева литературу, он обронил одну листовку и в темноте не заметил этого. Наутро один из больных офицеров подобрал её в коридоре, куда занёс её ветер. Ознакомившись с содержанием, офицер немедленно передал листовку начальнику лазарета. Спиртову ничего не оставалось, как отослать злополучную бумагу в крепостную жандармскую команду. Начальник её, ротмистр Саблин, уже через два часа явился в лазарет с отрядом в десять жандармов. Оцепив всё помещение ротмистр приступил к тщательному обыску.

Едва Дорохов заметил жандармов, как понял, какая опасность грозит ему. Не растерявшись, он вынес сверток с листовками в кухню, где готовился в это время обед для больных, и стал сжигать бумагу по частям. Дежурный повар посчитал, что фельдшер жжёт мусор, опасаясь взыскания за плохую уборку палат.

В тот момент, когда сгорела последняя пачка листовок, в кухню вошёл жандарм. Фельдшер неторопливо перемешал кочергой пепел в плите и незаметно вышел из кухни. Жандарм справился у повара, что сжигалось в плите. Повар ответил:

– Мусор из палат.

Так выдержка и находчивость помогли Дорохову избежать провала. Жандармский обыск ничего не дал. На допрос был вызван весь персонал лазарета, но от них Саблин не добился ничего вразумительного.

Перед отъездом он долго беседовал со Спиртовым, наставлял его, как надо вести наблюдения за политическими настроениями его подчинённых. Спиртов слушал его, иронически улыбаясь, и под конец заметил:

– А вам известно, господин ротмистр, что я принадлежу к левому крылу социал-демократической партии?

– Если бы это было так, то вы давно находились бы в Сибири, а не в Керчи, – отозвался Саблин.

– Моё пребывание здесь может быть объяснено лишь плохой работой крепостной жандармерии, господин ротмистр, – продолжал издеваться доктор.

– Сегодня же наведу о вас справки в министерстве внутренних дел, – предупредил ротмистр.

– Увы, я не удостоился чести быть там зарегистрированным, господин ротмистр.

Саблин так и не понял насмешки и, прощаясь с врачом, проговорил:

– Надеюсь, что нам никогда не придётся с вами встретиться как с моим клиентом по жандармской работе.

– Зато вы, несомненно, рано или поздно будете моим клиентом: я ведь врач-психиатр, – невозмутимо ответил Спиртов.

– Это почему же? – удивился Саблин.