Семья Звонаревых. Том 1

– Пока бог миловал, но напугали нас изрядно, – признался Павел. – Нам посчастливилось предупредить Петра в последнюю минуту. Полиция нагрянула в полночь на Митридатскую улицу. Волков, я и ещё двое моих дружков едва ушли от преследования.

– А Петрович?

– Полицейские за стариком тоже давно охотятся, но его нет в городе. С Гойдой уехал на Чушку проверить, как ремонтируется шаланда.

– Как же получилось с провалом явки? Неужели предательство?

– Не думаю. Скорее неосторожность… Филеры выследили, донесли… – возразил Павел.

– Где же сейчас Волков? – спросила Ольга Семёновна.

– В Кетерлезском монастыре, – ответил Павел.

– В женском монастыре?! Да что вы!

Павел, заметив в глазах Борейко крайнее удивление, улыбнулся:

– Монастырь частенько выручает нас. Есть там наши люди. На монастырском кладбище в склепе листовки печатаем и прячемся там при крайней необходимости. Ночью ни одному мужчине, разумеется, и жандармам, нельзя находиться за стенами монастыря и смущать покой послушниц… Поэтому в монастыре можно не бояться облавы, особенно ночью.

Ольга Семёновна рассказала Павлу о донесении Тлуща Саблину.

– Дело очень серьёзное и опасное, – встревожился Павел. – Надо срочно повидаться с Петровичем. Я останусь здесь на дежурстве, а вам дам одного моряка, он и доставит вас на Чушку.

…Час спустя Ольга Семёновна в одной из рыбачьих халуп нашла Петровича, Гойду и седоусого, высушенного солнцем одноглазого старика, который оказался шкипером Макарычем.

Сообщение Ольги Семёновны глубоко взволновало Петровича. Он нервно теребил пальцами усы, угрюмо покачивал головой.

– Блохин уже передал донесение начальнику жандармского управления? – спросил он.

– Пока нет! – ответила она. – Побег намечен через три дня. Мы и решили хоть на день задержать донесение Саблину.

– Ну а что, ежели этого Тлуща сейчас?.. – промолвил Гойда и выразительно очертил вокруг своей шеи петлю.

– Ни в коем случае. Можно сорвать всё дело, – запротестовал Петрович.

– Но Тлущ может заподозрить Блохина в преднамеренной задержке донесения, – высказала опасение Ольга Семёновна.

– Гордеев у Саблина вне подозрений. На худой конец соврёт: мол, запамятовал, Ваше высокобродие, виноват… Донесение пусть вручит завтра утром, не раньше, – сказал Петрович.

Зашёл разговор о болезни Климова, о ходе подготовки к побегу.

– Не сорвалось бы в крепости… Климов заплошал, а тут эта сволочь – Тлущ подвернулся… Не хватало только, чтобы рота Борейко подвела, – озабоченно произнёс Петрович.

– А у вас как дела? – поинтересовалась Ольга Семёновна.

– У нас всё в порядке. Подадим своего «летучего голландца» точно в срок…

На следующее утро Блохин передал донесение Тлуща. Саблин сразу оценил значение того, о чём сообщал провокатор. Если Тлущ не врал, значит его, Саблина, можно было поздравить с огромным успехом. Ни Москва, ни Петербург, ни военный суд не сумели раскрыть, кто такая была Коссачёва, а тут, в захолустной Керченской крепости, она разоблачена! Ротмистр Саблин оказался опытнее матёрых охранников из Петербурга и Москвы. Сегодня он ещё ротмистр, но как только станет известно о его заслугах в Питере, чин подполковника будет ему обеспечен. К чину наверняка добавят Анну на шею…

Охваченный радужными мечтами о будущем, ротмистр незамедлительно составил пространную шифрованную телеграмму в Петербург с сообщением добытых Тлущом данных о Коссачёвой и Климове. Теперь он уже не думал о расправе с Климовым здесь, в крепости. Наоборот, надо было всячески оберегать опасного революционера, чтобы доставить его в целости и сохранности в Петербург, в охранное отделение. Он был уверен, что за доставку в Петербург живыми Климова и Коссачёвой он будет обязательно хорошо вознаграждён.

Глава 20

Казалось, всё было предусмотрено, учтено. Климов чувствовал себя немного лучше. Шаланда с водой и продуктами стояла наготове в Еникале.

Волков из Кетерлезского монастыря перекочевал в рыбачий посёлок. Днём, переодетый под простого рыбака, находился на берегу, следил за последними приготовлениями к побегу, а на ночь перебирался на шаланду. Ни жандармам, ни полиции не пришло бы в голову искать его на одиноко стоящем в море рыбачьем судне.

Особую напряжённость создавало то обстоятельство, что Тлущу удалось дознаться, кто такие Коссачёва и Климов. Саблин мог в любую минуту изолировать их от остальных заключённых, и тогда побег сорвался бы.

К счастью, всё пока оставалось по-старому. Саблин был уверен, что заключённые не подозревали Тлуща в провокаторской деятельности, и поэтому не видел необходимости удалять его от Климова. Больше того, ротмистр надеялся, что провокатор сумеет разузнать ещё кое-какие данные о Страховой и о Климове.

С невыносимой томительностью тянулось ожидание и в крепости, и в подполье. Казалось, время остановилось…

И вдруг случилось непредвиденное. Поздно вечером двадцать второго января Ольга Семёновна узнала от мужа, что штаб крепости назначил его роту в караул на день раньше намеченного срока.

– Что же мы будем делать? Ведь все предупреждены… готовятся на послезавтра… – поражённая этим известием, растерянно воскликнула Ольга Семёновна.