Семья Звонаревых. Том 1

– В крепости оповестить не сложно. А вот в город надо ехать и срочно сообщить о перемене, – ответил штабс-капитан.

– Ты забыл о том, что до утра меня никто не выпустит из крепости без специального пропуска. Да и как мне добраться до Еникале одной, ночью…

Борис Дмитриевич задумался. Для того чтобы получить в штабе крепости пропуск, нужно было очень убедительно доказать крайнюю необходимость выезда в город в столь позднее время. Но какой довод, какую причину придумать?!

– Давай попробуем вызвать сюда Спиртова, а с ним и Дорохова! – предложил он после продолжительного раздумья.

– Как тебе это удастся? – удивлённо спросила Ольга Семёновна.

– Допустим, что у тебя случился сердечный припадок и нужна срочная врачебная помощь, – развивал свою мысль штабс-капитан.

– Пожалуй, это будет достаточно убедительным, – согласилась Ольга Семёновна.

– Рискнём. Авось Спиртов, как обычно, дома. К сожалению, ничего другого придумать не могу, – сказал Борейко.

Он по телефону связался через штаб крепости с лазаретом. Отозвался Дорохов.

– А доктор где? – спросил Борейко.

– Сейчас подойдёт.

Штабс-капитан быстро сообщил фельдшеру о болезни жены, попросил как можно скорее Спиртова прибыть в крепость.

– Попросите полковника Фирсова дать знать на ворота, – предупредил фельдшер.

Борейко созвонился с начальником штаба. Тот выразил сожаление по поводу болезни жены Борейко и подтвердил в караульное помещение вызов врача.

Спиртов приехал минут через сорок с лекарствами и медицинскими инструментами. Узнав об истинной причине вызова, Спиртов не стал задерживаться. Для проформы он оставил кое-какие лекарства, записал в журнал необходимые сведения о больной и данные о течении болезни.

– Утром загляну к вам, скажу, как и что, – пообещал врач. – Ждите меня к девяти утра. Не приеду – значит, дела плохи. Действуйте тогда сами.

– Повезло нам, что вы оказались дома, – заметила Ольга Семёновна.

…До утра Ольга Семёновна не смыкала глаз. Приехал доктор в половине девятого, весь запорошенный снегом, с льдинками на ресницах и усах.

– Ну и погода, – сказал он, отряхиваясь от снега. – Будто не на юге, а где-либо в Сибири. Ни моря, ни неба не видать… Метёт, свистит, воет…

– Кого видели? – нетерпеливо спросила Ольга Семёновна.

– Вначале нашёл Алексеева. Долго искал. Спасибо, дружки его в общежитии мореходки сообщили, что он у дядьки. С Алексеевым мы двинули в Еникале. Там повидались с Петровичем и Волковым.

– Ну и как?

– Всё в порядке! Только бы тут, в крепости, не сорвалось, – сообщил доктор.

– Погода-то какая, видите? – обеспокоенно обернулась к окну Ольга Семёновна.

…В середине дня прошёл небольшой дождь, а к вечеру снова резко похолодало. Над морем стоял глухой рокот волн. Изредка из-за туч выглядывала луна, срывая с морских далей пелену мрака.

– Ишь, как погода разыгралась! Видно, с жандармами заодно, – ворчал шкипер Макарыч.

Будто испугавшись гнева старого шкипера, луна к ночи плотно укуталась тучами и уже не показывалась совсем. Потом снова повалил густой, крупный снег.

– Пора двигаться! – взглянув на часы, сказал Волков старому шкиперу.

– Пора так пора! – откликнулся Макарыч и, глотнув прямо из горлышка бутылки немного водки, дал команду сниматься с якоря и ставить паруса. Гойда с двумя здоровенными рыбаками бросились выполнять команду. Им помогал Павел.

Тихо захлопали паруса. Шаланда чуть накренилась на правый борт и быстро заскользила в сторону крепости, держа курс на едва пробивавшийся сквозь снег огонёк далёкого маяка. Там, на маяке, строго выполняли наказ Петровича светить в заданном им направлении. За шаландой на буксире тянулась лёгкая шлюпка. Она предназначалась для перевозки беглецов с берега на шаланду, после чего Павел должен был доставить её назад, в Еникале.

Волков стоял на носу шаланды и зорко всматривался во тьму. Его рука, опущенная в карман тёплой куртки, ощущала холодное прикосновение браунинга. Все на шаланде, вплоть до Макарыча, были вооружены холодным и огнестрельным оружием, чтобы в случае необходимости защищать себя и беглецов от жандармов.

Волков очень волновался. Это были волнения не только за судьбу заключённых и за успех необычайно рискованного предприятия, но и за жизнь любимой девушки. Если всё обойдётся благополучно, она вскоре будет здесь, на судне, рядом и вместе с ним, своим Петрусем, уедет за море. А если неудача?!

Волков гнал от себя мрачные мысли. Он верил, что побег удастся, верил в то, что с Валей ничего страшного не случится.

Шаланда была уже против крепости, когда внезапно в снежной кутерьме появилось мутное пятно и стало медленно перемещаться во мраке.

– Гляди, Петрусь, свет! – подошёл к Волкову Гойда.

– Прожектора! Этого только не хватало… – догадался Волков.

С Гойдой он подошёл к шкиперу, стоявшему у штурвала.

– Что делать будем, Григорий Макарович? – спросил Гойда.

– То, что Петрович приказал. Пойдём поближе к берегу и будем ждать! – спокойно ответил шкипер.

– А прожектор? – указал Волков на светлое пятно.