Семья Звонаревых. Том 1

Своим неосторожным вопросом она невольно разбередила старую сердечную рану Шуры, оставшуюся после первого в жизни, неудачного романа.

– Любит его Филя, – сказала она тихо и добавила ещё тише: – И никогда им меня не попрекает.

– Замечательный человек твой Филипп Иванович, – с чувством искреннего восхищения воскликнула Варя. – Если бы не пил, то…

– А он теперь почти совсем не пьёт, – вставила Шура. Оглянувшись по сторонам, она сообщила доверительно: – Ведь он у меня в социал-демократах ходит… Давно уже. За рабочий народ жизнь готов отдать. Хоть, знаете, и тяжело нам бывает… и голодные, и холодные сидим, но ценю я Филю за это… Ценю и люблю…

– Как же это он водку одолел? – удивлённо спросила Варя.

– Говорю же, они, социал-демократы, вылечили его, – пояснила Шура. – Сказали ему: «Всем ты нам человек подходящий, но одна беда у тебя – выпиваешь. У нас к пьяницам никакого доверия нет. Они за водку отца родного продадут…» После этого, верите, Филя мой как переродился – не пьёт. Вижу иногда по глазам – страсть ему выпить хочется. Предложу за полбутылкой сбегать, так даже сердится. «Не растравляй мою душу, – говорит. – Сказал – баста, значит, баста!»

В столовой Варя усадила гостью на диван, сбегала на кухню распорядиться, чтобы подавали ужин, затем, вернувшись к Шуре, уселась рядом, сказала:

– Сейчас поужинаем вместе.

– Куда мне, такой, за стол, – запротестовала Шура. – Я ведь на минутку… в рванье.

– Только попробуй отказаться, – нарочито строго промолвила Варя. Шура улыбнулась и сразу помолодела от этой улыбки, не посмела больше возражать.

– Ну, а что подпольщики об инженерах говорят? – спросила Варя.

– Разное, – уклончиво ответила Шура.

– А всё же?

– Говорят, что инженеры помогают заводчикам рабочих дурачить…

– Далеко не все, – возразила Варя. – Вернее, лишь некоторые, – уточнила она, – просто-напросто непорядочные люди.

– Ох, Варвара Васильевна, ошибаетесь, – убеждённо промолвила Шура. – Видела я забастовки и знаю, что почти все инженеры с мастерами за хозяев горой стояли.

– Мой Серёжа не из таких, – твёрдо заявила Варя.

– А много ли их таких, как Сергей Владимирович? – заметила Шура. – Раз, два, и обчёлся…

Стол был уже накрыт. Варя послала Васю звать Сергея Владимировича к столу.

– Завтра я схожу с тобой в акушерскую клинику, – предупредила Варя Блохину. – Постараюсь выхлопотать тебе там койку.

– Что вы, Варвара Васильевна, – опешила Шура. – Я уже договорилась с одной бабкой-повитухой – неподалеку от нас живёт.

– От таких повитух тысячи женщин погибают, – сказала Варя. – Грязь, невежество…

– А в клинике много платить надо?

– Постараюсь бесплатно устроить тебя, – пообещала Варя.

В это время в столовую вошёл Сергей Владимирович, как всегда, аккуратный, свежий.

– Здравствуйте, Шурочка! – дружески пожал он руку смутившейся гостье. – Как живёте-можете?

– Неважно, Сергей Владимирович, – ответила Шура. – Филиппу Ивановичу с субботы объявили расчёт… Опять туго нам придётся.

– Где он работал последнее время?

– На Новом Леснере[16]… Хочет попробовать на Парвиайнен[17] устроиться.

Сергей Владимирович прошёлся по комнате, что-то обдумывая, потом остановился перед Шурой.

– Можно устроить Филиппа Ивановича на работу ко мне, на военный завод, – сказал он. – Предприятие это государственное, положение рабочих у нас устойчивее, чем на других заводах. Скажите Филиппу Ивановичу, чтобы зашёл ко мне в субботу вечером.

– Спасибо вам, Сергей Владимирович, за ваши заботы о нас, – промолвила растроганно Шура.

За столом Варя рассказала мужу о том, что Блохин перестал пить.

– Вот это совсем хорошо! – воскликнул Звонарёв.

– И хорошо, и плохо, – улыбнулась Шура. – Пока Филя попадал в участок по пьяному делу, никто на него внимания не обращал. Рабочий, пьяница, как другие. Теперь же, как бросил пить, сразу его на заметку взяли. Рядом с нами живёт околоточный надзиратель. То вроде приятелем моему муженьку был, выпивали вместе, теперь заявил Филе: «Ты у меня в подозрении стал насчёт политики. Уж лучше пей, да в крамолу не суйся…».

– Хитрая бестия этот околоточный, – усмехнулся Сергей Владимирович. – Пей, мол, топи горе в водке… И царю, и монопольке хорошо. А ведь от водки горе ещё горше становится. Я рад, Шурочка, за Филиппа Ивановича, что он понял это.

После ужина Шура стала быстро прощаться, но её не пустили.

– До Полюстрова не ближний конец. Не пущу, и всё, – категорически заявила Варя.

– Как же Филипп Иванович один там будет? – обеспокоенно взглянула на неё Шура. – На розыски пойдёт, всю ночь пробродит.

– Ничего не станется с твоим Филей, – сказала Варя. – Переночуешь у нас. Не в твоём положении ходить по ночам.

В соседней комнате раздался телефонный звонок. Вася бросился туда и тотчас закричал:

– Дядя Серёжа, тётя Варя, скорее сюда! Это дядя Борейко и ещё кто-то… Скорее же!

Варя побежала к телефону. Опрокинув по дороге стул, она выхватила трубку из рук Васи.