Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

90 Добро пожаловать, сэр Гавейн,

Да хранит тебя Господь Вседержитель!

Как честный человек в назначенный час

Пришел ты, помня про наш уговор.

Ровно год назад в Камелоте

По-доброму мы с тобой договорились,

Что в первый день Нового года

Должен я тут с тобой рассчитаться.

Нам никто помешать не может,

Сражаться можем сколько угодно.

Снимай-ка шлем, получи положенное.

И помни — сопротивляйся не более,

Чем я тогда твоему удару,

Когда ты срубил мне голову разом”.

“Клянусь Господом, — проговорил Гавейн, —

Я на тебя ничуть не обижусь,

Независимо от того, что со мной будет.

Но ограничься одним ударом.

Я смирно стою, руби с одного

взмаха!”

Наклонил он белую шею,

Словно была тут плаха.

Сам же не стал бледнее —

Не Гавейну дрожать от страха!

91 Тот рыцарь тяжелый топор поднял,

Вложив всю силу свою в секиру,

Размахнулся так, что морозный воздух

Рассекло со свистом сверкающее лезвие.

Упади топор с эдакой силой,

Разрубил бы надвое сэра Гавейна!

Глянул Гавейн на секиру искоса —

И еле заметно дернулись плечи.

Глянул рыцарь на Гавейна грозно —

И резко в воздухе задержал оружие:

— “Ты — не Гавейн, — сказал он сурово, —

Ведь Гавейн — выдающийся рыцарь,

Ни перед чем не знающий страха,

А ты до удара уже ускользаешь.

Не может Гавейн быть таким трусливым.

Я в прошлом году и не шелохнулся,

Голова укатилась — я и не вздрогнул.

А ты до удара дрогнул душою.

Я лучший рыцарь, чем ты, признай это

смело”.

“Больше не вздрогну, — сказал Гавейн, —

Но тут ведь такое дело,

Если моя голова упадет меж камней,

Ее, как твою не приделать.

92 Поторопись, приятель, честью клянусь,

Что приму удар и даже не шелохнусь,

Пока твой топор меня не ударит”.

“Получи же, — вскричал тут его противник

И поднял секиру, — да совершится!”

Засверкал зрачками Зеленый Рыцарь,

Замахнулся — но замерло в воздухе оружье.

Твердо Гавейн ожидал удара,

Но не последовало удара.

Гавейн стоял, как скала, как пень,

Который корнями крепится к почве.

И заговорил вновь Зеленый Рыцарь:

“Теперь, когда мужество твое вернулось,

Я в самом деле тебя ударю.

Пускай твое рыцарское достоинство

(А тебя ведь сам Артур посвятил),

Пусть оно, если только сможет,

От секиры спасет твою сильную шею”.

Гавейн рассердился: “Давай, ради Бога,

Злобный тип, заруби меня, да поживее;

Слишком много слов — или сам испугался?”

“Погоди! — перебил Зеленый Рыцарь, —

Так злобна твоя речь, что теперь

терпеть

Я дольше не стану”.

Гавейн не мог тут не побледнеть

(И это вовсе не странно —

Ведь он не надеялся уцелеть!).

93 Зеленый Рыцарь вскинул топор,

Но, несмотря на ярость удара,

Легко, словно бритва скользнула по шее,

Едва оцарапав ее, секира.

Струйкой на снег брызнула кровь.

Гавейн, увидев кровь на снегу,

Рванулся вперед, надел свой шлем,

Одним движеньем приладил щит[91],

Стремительно схватил сверкающий меч,

Яростной речью воздух потряс

(Ни разу в жизни так счастлив он не был!):

“Нет уж, сэр, никаких ударов!

Я принял один, как было условлено,

Но если вы намерены снова, —

Верьте, я все вам верну с удовольствием.

Лишь один

Мне полагалось удар получить,

И он уже позади, позади!

Значит так уж тому и быть —

Остановитесь, дорогой господин!”

94 Отошел от него Зеленый Рыцарь,

Стал в стороне, опершись на секиру,

Смотрит на смельчака — как тот на снегу

Стоит бесстрашно, изготовившись к бою.

Очень одобрил он такое обращенье,

Но виду не подал и весело возгласил:

“Отважный рыцарь, ни к чему ваша ярость,

Никто не обидел вас в этом поле,

Нет ничего, не соответствующего договору,

Заключенному там, при дворе Артура.

Я вам один удар был должен,

И вы, что положено, получили,

Теперь, разумеется, мы в расчете,

И никому ничего не должны вы.

Конечно, если бы я захотел,

Стукнул бы вас несравненно сильнее.

Но, видите, вам я вредить не намерен:

Сначала в шутку я пригрозил вам,

Потом, не поранив, притворный удар

Нанес в соответствии с уговором в день первый —

Ведь весь свой выигрыш вы отдали честно.

А за выигрыш ваш во второй день,

Когда вас моя жена целовала

И честно вы отдали мне поцелуи, —

Вторично вы мнимый удар получили.

За эти два дня — два ложных замаха,

Не причинивших вам совсем никакого

вреда.

Честный человек обязан

Долги возвращать всегда.

А нечестность третьего раза

Обернулась царапиной — не беда.

95 Это мой поясок зеленый на вас,

Ведь моя жена вам его вручила.

Я-то знаю все — и про ее поцелуи,

И про то, как она к вам, сэр, приставала:

Я ведь сам все это придумал,

Сам послал ее испытать вас.

Вы и верно вели себя безупречно,

Видно, и вправду во все времена

Все рыцари в сравненьи с благородным Гавейном —

Горошины в сравненьи с бесценной жемчужиной!

И все же вы не совсем безупречны,

И все же вы не во всем надежны, —

Но не потому, что пояс красивый,

И не потому, что подарен дамой,

Просто вы жизнью своей дорожите,

А это, уверяю вас, упрека не стоит”.

Глубоко тут задумался славный Гавейн,

Сильно потрясенный, он устыдился;

Зарделось лицо от слов правдивых,

Что услышал он от Зеленого Рыцаря.

Помолчал, помолчал, потом промолвил:

“Да будут прокляты трусость и жадность,

Для рыцарской доблести в них униженье!”

Развязал поясок и снял, и кинул

Зеленому Рыцарю прямо в руки:

“Вот знак доброго моего доверия,

Да будет он проклят: ведь я боялся

Удара ответного, — это и скупость,