Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

Да еще и лежащую рядом с вами!

Возможно, у вас возлюбленная имеется,

Которая вам больше нравится и которой

Во всяческой верности вы клятву дали?

Так ли это? Скажите мне честно,

Не прячьте правду, во имя всех святых.

Ну, отчего?”

“Святым Иоанном клянусь, — был ответ,

Сопровожденный улыбкой его, —

Честное слово, никого у меня нет,

И не собираюсь любить никого”.

72 Ну, что уж хуже таких речей, —

Смиренно и скромно сказала дама. —

Тяжело такой твердый ответ услышать.

Но прошу вас, пожалуйста, поцелуйте меня,

Прежде чем уйду я: ведь влюбленной особе

Остается лишь оплакивать свою участь”.

Она, вздохнув, над ним наклонилась,

На прощанье нежно поцеловала:

“Дорогой мой рыцарь, утешьте меня вы,

Прощаясь, хоть перчатку подарите на память,

Чтоб, глядя на нее, я о вас вспоминала

И тем утешала себя в своем горе”.

Со всей вежливостью ответил Гавейн:

“Боже, как хотел бы я, чтобы тут было

Все самое ценное, что я имею.

Вы заслужили великое вознагражденье,

Больше, чем мог бы я предложить вам.

Но в знак любви безделушку какую-то?

Гавейн не посмел бы подобный подарок

Сделать самой славной, самой прекрасной.

Нет, никогда. Это вас недостойно!

К тому же, я в походе, в краях незнакомых,

Без слуг, без багажа, без вещей драгоценных.

Мне жаль, миледи, но человек должен

С обстоятельствами считаться, не обижаясь.

Как тут быть?”

“О, рыцарь славный и благородный,

Если вам нечего мне подарить,

Может быть, вам будет угодно

Маленький дар от меня получить?”

73 Сняла она кольцо червонного золота,

Которое стоило целое состоянье,

Кольцо со сверкающим светлым камнем.

“Вот, возьмите на память”, — сказала.

Но рыцарь ответил: “От вас не возьму я

Никаких подарков, прекрасная дама”.

Она настаивала, но он повторил:

“Нет, не возьму я, клянусь вам честью!”

Очень она огорчилась отказом,

Но, став спокойнее, вдруг сказала:

“Если кажется вам кольцо слишком ценным

И вы не хотите предо мной быть в долгу,

Я подарю вам простой поясок”.

И сняла зеленый шелковый пояс,

Пристегнутый к платью под пестрой накидкой,

Золотым узором по краю обшитый,

И, смеясь, сказала: “Соблаговолите, рыцарь,

Взять вещицу, вовсе не дорогую”.

“Нет, — ответил Гавейн, — не приму подарка,

Прежде чем Бог не дал мне возможность

Завершить приключение, за коим я прибыл,

И не надо ни настаивать, ни обижаться, не возьму —

да, да!

Ведь и так в долг перед вами

Ввела меня ваша доброта,

И клянусь, как пред святыми образами,

Я слугой вашим буду всегда”.

74 "О, вы отказываетесь от обрезка шелка?

Ну да, никакой ведь ценности нет в нем.

И верно, он выглядит вовсе простым.

Но зная его колдовскую силу,

Вы оцените особенный этот обрезок!

Кому посчастливилось получить поясок,

Может быть уверен, что никогда

Ни один смертный не снимет с него

Сей талисман ни силой, ни хитростью;

Нельзя владельца его убить,

Если плотно прилегает он к пояснице”.

И подумал Гавейн, что совсем не случайно

Достается ему драгоценный предмет

Накануне завтрашнего страшного дня;

Ведь если в часовне, встретив свой рок,

Избежать он ужасной смерти сумеет, —

Вот будет доблестное приключенье!

Поэтому, подумав, позволил он даме

Продолжать прельстительный разговор.

Она усердно упрашивала Гавейна,

И он принял ее превосходный подарок.

А она об одном лишь его просила:

Чтобы молчал, чтобы мужу — ни слова.

Он обещал, но только с условием,

Что и она не расскажет об этом никогда

никому.

Поблагодарил он, что в добрый час

Она дала этот дар ему,

Она же, поцеловав его в третий раз,

Вышла в коридор, во тьму.

75 Вот и ушла она, дверь затворив, —

Нечего больше ей было желать.

А сэр Гавейн поднялся с кровати,

Новые одежды надел немедля,

Пояс любви подальше спрятал,

Чтобы не потерять такой талисман.

Пошел он в часовню и прежде всего

Попросил священника его исповедать,

Научить, как душу свою спасти,

Если ждет его скоро смертный час.

Исповедался, поведал о своих грехах,

И большие, и малые просил отпустить,

Так, словно вскорости Страшный Суд.

И священник отпустил, и Гавейн стал чист.

А потом развлекался с дамами рыцарь,

И были все беспечней и радостней,

чем всегда.

Веселье до вечера продолжалось,

Бурлило, как вешняя вода,

И так хорошо ему, казалось,

Не было в эти дни никогда.

76 Но оставим Гавейна в обществе дам.

Хозяин с людьми все еще на охоте...

И вот покончил он с лисом,

За которым так долго гонялся:

Перескочил через каменную изгородь,

Слыша, что собаки следуют за Рейнаром,

Плут из чащи выскочил ему навстречу,

Вынул меч барон, замахнулся и —

От удара умный лис уклонился;

Однако огромный и ловкий пес

Под ногами коня кинулся на него,

И тут вся свора с лаем и с шумом

Зверя хитрого хищно схватила.

Спешившись, барон выхватил лиса

Из этой суетящейся, снующей своры,

Поднял над головой, отогнал собак,

А те залаяли зло и звонко.

Охотники подлетали один за одним,

Рога взвывали, и все веселились,

Довольные, кричали за упокой души

Лиса-ловкача, хитрого лиса

того.

Поблагодарили, приласкали собак —

Съедобного не было ничего.

А лИса повертели и эдак, и так

И шкуру содрали с него.

77 Ночь наступала. Рога затрубили,

Охотники отправлялись домой.

Вскоре веселый, довольный барон

В свой высокий замок вошел.

В камине горел яркий огонь,

Сидел спокойно славный Гавейн,

Веселый, довольный в обществе дам.