Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

Все это время великолепный воин,

Доблестный Гавейн, был подле дамы.

Она обращалась с ним особо любезно,

Хитро взглядывая, когда никто не видел,

Старалась по-прежнему понравиться паладину.

А он был в растерянности, в сердечной смуте,

Но воспитанность никак ему не позволяла

Ее оттолкнуть, и он очень учтиво

Принимал ухаживанья хитрой хозяйки,

Невзирая на то, что его учтивость

Другие могли неверно истолковать.

Когда ж были съедены все блюда и выпиты

все вина,

А веселье пошло на спад,

Хозяин позвал паладина,

И сэр Гавейн был, конечно, рад

С бароном посидеть у камина.

67 И опять они отлично уговорились

Продолжить прежнюю игру назавтра,

В самый канун Нового года.

Гавейн хотел было утром уехать,

Но хозяин снова отговорил паладина:

«Я настаиваю, сэр, чтобы вы остались.

Даю вам истинно рыцарское слово,

Что вы на рассвете Нового года

Войдете к заутрене в Зеленую Часовню.

Спите спокойно, сколько случится,

А я опять отправлюсь на охоту,

И дабы договор довести до завершенья,

Достойно добычей опять обменяемся.

Завтра не забудьте знаменитую поговорку:

“Из трех раз третий — всех важней для нас!”

А пока повеселимся, поскольку понятно,

Что грустить человеку всегда доступно,

А вот веселиться — не всегда возможно».

Согласился остаться славный Гавейн,

И каждый, взяв факел, отправился к себе

спать.

Ночь рыцарь крепко проспал,

А хозяин... Но не дано нам знать,

Что ж такое он замышлял,

Приказав охотникам рано встать.

68 После заутрени, позавтракав быстро,

Барон приказал оседлать коней.

Погода была — прекрасней не бывает;

Егеря и охотники собрались у ворот

И ждали хозяина, любуясь рассветом:

Прекрасный иней посеребрил травы,

Холодное алое солнце встало,

Блистая сквозь легкие, летящие облака.

На опушке охотники отпустили собак,

А скалистые склоны разносили, усиливая,

Звонкое эхо загудевших рогов.

Тут несколько собак учуяли лИса[81]

И стали носиться из стороны в сторону:

Старый гончак высунул язык,

Понял он, где петляет плут.

Тут всех собак егеря созвали,

И те поспешили всей сворой по следу.

А хитрый зверь перед ними несся,

И скоро собаки его увидали;

Они, тяжело дыша, рванулись,

Помчались, показывая всем своим видом

И громким лаем, что лис уже близко.

А он ускользал и следы запутывал,

Вдоль изгородей бежал от погони,

В кустах исчезал... Кочки, канавы

Перепрыгивал плут; подлез под плетень,

Скользнул вдоль опушки по краю болота,

Уверенный, что удалые увертки

Его от собак спасут непременно.

И тут-то выскочил он на охотников,

Нарочно оставленных ждать его в густых

кустах.

Три борзых на него напали,

Но лис как прыгнет — и ах!

Только его и видали:

Назад погнал его страх.

69 Вся свора рванулась, звонко лая,

И столько проклятий кругом раздалось —

Словно скалы с грохотом повалились.

Наконец затравили его, окружили,

Охотники обзывали его отродьем

Самого сатаны и вором злобным,

На хвосте у него собаки сидели,

И чуть показывался он из чащи —

На него нападали по несколько сразу,

Вот и вертелся он между стволами.

Хитер был Рейнар[82]: по холмам, по полянам

Водил он охотников аж до обеда,

А в это самое время Гавейн

Спал себе крепко за плотным пологом.

Утро было славное, солнечное, светлое

(И прохладное, что для здоровья полезно).

А влюбленная дама рано проснулась,

Не дала себе долго поспать, — вспомнив,

Что важное дело ее ожидает,

Вскочила ранехонько она на рассвете,

Разрядилась в яркое веселое платье,

Длинное, до полу, достойно расшитое

И драгоценным мехом отороченное.

А на голове — никакого убора,

Кроме красных камней[83], которые кистями

Равномерно разбросаны по высокой прическе,

По двадцать камней в каждой кисти;

Прекрасное лицо и шея открыты,

Грудь и спина обнажены смело.

Вошла в спальню, дверь затворила,

Отдернула от окна тяжелую штору,

Окликнув Гавейна: “Как вы можете

спать

В этом ярком утреннем свете!”

Рыцарь, однако, опять

На это ничего не ответил,

Хоть не мог ее не услыхать.

70 Гавейн, на грани глубокого сна,

Бормотал беспокойно о том, что будет,

Что день грядущий готовит ему

Самую серьезную встречу с судьбой:

Завтра, завтра Зеленый Рыцарь

Должен отдать ему тот удар,

На который несчастный ничем не ответит...

Но вдруг вошла великолепная дама,

Ото сна он очнулся, ответил на приветствие.

Направилась к нему она, нежно смеясь,

Наклонилась к его красивому лицу,

Поцеловала Гавейна изящно и искренне,

Он же ответил обаятельной улыбкой.

Когда же разглядел, как красиво одета,

Как весела она, бодра, безупречна,

Пылкая нежность наполнила его сердце.

С учтивой улыбкой он начал беседу,

И в легкости, и в веселье все это

происходило.

Речь за речью приятно звучала,

Им серьезная опасность грозила,

Но Святая Дева его охраняла

И за ними все время следила.

71 Поскольку подводила благородная дама

К самому краю его незаметно,

Ему оставалось только ответить

На ее любовь иль оскорбить отказом.

Особенно был сэр Гавейн озабочен:

Не хотел показаться неучтивым и грубым,

Но более того опасался, как бы

Грех не свершить, гостя долг не нарушить,

Не поступить предательски по отношенью

К радушному хозяину, — “Охрани меня, Боже!” —

Он отделывался шутками от нежностей хозяйки.

И сказала Гавейну прекрасная дама:

“Очень не по-рыцарски не полюбить женщину,

Сильно страдающую от страстной любви,