Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

И трусость толкнули на нечестный поступок!

Сам своей сущности я изменил:

Ведь главное в рыцаре — щедрость и верность.

И вот — в нечестном деле повинен

Я, хоть предательство и ненавижу!

Я готов

Все свои проступки признать

И полную правоту ваших слов,

Решайте сами, как наказать

Того, на ком столько грехов”.

96 В ответ радостно рассмеялся барон:

“О, полностью все вы искупили.

Признаньем ошибок очистились вы,

Все искуплено ударом секиры.

Итак, все ваши грехи прощены,

Как новорожденный, вы чисты,

А поясок этот я вам дарю —

Он того же цвета, что и мой плащ,

И вам, благородный рыцарь, он будет

Памятью о поучительном приключенье,

О том, что случилось в Зеленой Часовне.

Ну, а теперь вернемся в мой замок,

Встретим приятно и весело праздник

Нового года. Вернемся вместе.

К тому же, с женой моей я должен

Помирить отважного сэра Гавейна.

Ведь немало

Неприятностей эта плутовка,

В эти три дня вам доставляла,

Надула вас исключительно ловко —

Даже сама себя переиграла”.

97 "Нет, — сказал рыцарь, снимая шлем, —

Я уже гостил у вас, да будет удача

Вам во всем, охрани вас Господь!

И, пожалуйста, передайте привет от меня

Благородной даме, вашей жене,

А также другой глубокоуважаемой даме;

Так умно меня провели они,

Но глупец и должен вести себя глупо

И в беду угодить из-за женских уловок.

Тому немало найдется примеров:

Первая женщина обманула Адама,

Далила беду навлекла на Самсона,

А уж несчастьям Соломона — так нет и счету,

Да и Давид пострадал от Вирсавии[92].

Легко нас ловит лукавство любимых,

Ведь женщинам верить вообще-то не надо:

Все эти великие мужи древности

Были истинными любимцами судьбы,

Отмечены знаком небес, но все равно —

их обманули.

Женщины, что вели себя лживо,

В бараний рог их согнули,

Так что вовсе не диво,

Что и меня надули.

98 А касательно вашего пояска — так как же!

Господь за него вас отблагодарит!

Приму прекрасный пояс в подарок —

Не за шелк знатный, не за кайму золотую,

Не за превосходно прочеканенные подвески,

Не за изящество особой отделки,

Но как напоминанье о моем недостойном

Проступке: чуть подумаю, что безупречен, —

Тут же взгляну на него и вспомню

О том, как легко запятнать себя грехами.

А чуть загоржусь боевым искусством —

Одного взгляда на эти узоры

Довольно будет, чтобы мне напомнить:

Пора, пора усмирить гордыню!

Но об одном я вас, сэр, умоляю:

Вы, хозяин всех этих владений,

Не обижайтесь вы на вопрос того,

Кого так прекрасно тут принимали, —

Да вознаградит вас Всевышний за это, —

Скажите мне свое истинное имя,

И больше вас ни о чем не спрошу я”.

“Честно отвечаю, — сказал Зеленый, —

Здесь меня зовут Бертилак де От-Дезерт[93].

Фея Моргана[94], что живет в моем доме,

В магии многое может, вид мой —

Плод ее знаний в тайных искусствах.

Моргана многому от Мерлина[95] научилась,

Ведь была она любовницей Колдуна,

как известно.

Так вот, эта самая Моргана

Хитро и ловко, но честно

Людей, гордыней обуянных,

Умеет ставить на место.

99 Она и послала меня в Камелот,

К брату своему в эдаком виде,

Чтоб гордость вашу испытать искусно

И проверить, правда ли миру поведана

О славных рыцарях Круглого стола,

Чтоб силой странного чуда свести

С ума всех вас, ну, а прежде всего

Королеву Гиневру до смерти напугать

Видом зеленого рыцаря, у стола

Спокойно стоящего с головой в руках.

На нее не сердитесь, славный Гавейн,

Ибо эта весьма почтенная дама

Вам приходится тетушкой: ведь она

Старшая сводная сестра короля —

Дочь той самой герцогини Тинтажельской,

Которая стала славной супругой

Утера Пендрагона и матерью Артура.

Так что невежливо тетю не навестить,

Заодно всех в замке поздравите с праздником.

А я, сэр, вам только добра желаю,

Ценю вас больше всех рыцарей в мире

За прямоту и преданность вашу”.

Но Гавейн ехать в замок отказался.

Обнялись они, друг друга благословили:

“Ну вот,

Пора и расстаться нам”.

“Да, каждого свой путь ждет”.

И разъехались: рыцарь — по своим делам,

А сэр Гавейн — в Камелот.

100 По дальним, диким, затерянным тропам

Гавейн, чью жизнь сберегли благородно,

Отправился в обратную долгую дорогу.

То он ночует у кого-нибудь в доме,

То спит в лесу под открытым небом.

По дороге было много побед и приключений,

Но не собираюсь о них я рассказывать подробно.

Рана зарубцевалась на шее, и рыцарь

Пояском рубец прикрыл, как перевязью,

Концы под левой рукой завязав,

В знак вины своей неизбывной.

Так он и прибыл во дворец к Артуру.

Все были рады возвращенью Гавейна.

Артур расцеловал его, королева тоже.

Рыцари расспрашивали о его приключеньях,

И он рассказал удивительную историю,

Не утаив ничего[96] из того, что было.

О Зеленом Рыцаре, о Зеленой Часовне,

О прекрасной даме, о ее проказах

И о роскошном поясе, подаренном дважды.

Показал царапину на шее, полученную

в напоминанье

О том, что он утаил.

И раздавались его стенанья,

От стыда он весь красный был,

Пока делал свои признанья.

101 "Посмотри, повелитель, — продолжал Гавейн,

Прикоснувшись к пояску, — вот она, память

О трусости и жадности моей постыдной.

На вероломстве меня изловили!

Буду носить на шее, никогда не снимая;

Скрыть плохой поступок, конечно, можно,

Но никто не сделает бывшее небывшим,

И содеянное однажды не денется никуда”.

Король и рыцари утешали Гавейна,