Сердце демона

Конечно, чародейка и сама могла справиться, но девушка понимала: тётушка пыталась её отвлечь.

– Я послежу, – с готовностью добавила Нера, сидевшая на большом обломке колонны на краю галереи.

Аштирра кивнула, бросила взгляд на Брэмстона. Менестрель всё так же сидел у стены, откинув голову, – не то провалился в забытьё, не то просто экономил силы. Кочевники тоже притихли, даже беспокойный Альяз. Все напряжённо ждали.

Девушка присела рядом с Эймер, перебирающей что-то в заплечных сумках, своей и Раштау. Чтобы занять руки, Аштирра проверила склянки и мешочки с целебными снадобьями, разложенные в отцовской сумке в идеальном порядке, убедилась, что и у неё порядок, выбросила осколки от фиалов, не переживших приключение на обелиске.

Эймер меж тем достала пару гладких жезлов, по спирали покрытых символами какого-то неизвестного Аштирре языка.

– На вот, возьми. Пригодится.

– Что это? Оружие?

– Лучше. Бездымные факелы, – улыбнулась чародейка и деловито добавила: – Сама знаешь, обыкновенные коптят так, что по возвращении из похода ты свои роскошные волосы будешь неделю отмывать и умащать маслами, прежде чем запах перестанет тебя донимать. А одеяния порой бывает проще сжечь, чем отстирать.

– Это точно… Раз уж даже древние потолки не выдерживают гари.

– Ну а эти светят, как в ясный полдень, но жа́ра не дают и – что особенно важно глубоко под землёй – не выжигают воздух. Нужен будет свет – просто чиркни концом по камню. Эффект будет как у кремня и огнива, только ярче. Прекрасное изобретение наших алхимиков!

– Благодарю, тётушка. – Аштирра приняла жезлы, покрутила их в руках. На ощупь они были тёплыми и, казалось, покрыты каким-то металлом, но при этом лёгкие. – Поистине, некоторые из людских изобретений не уступают творениям эры древних.

Эймер усмехнулась, прищёлкнула языком.

– Древним не приходилось адаптироваться под капризы Всплесков. Ну а люди лучше всех на свете умеют приспосабливаться, вот и наизобретали всякого.

– Неужели только из умения приспособиться? Я бы назвала такие штуки величием человеческого гения…

– Или величайшей лени, – чародейка тихо рассмеялась. – И люди, и рэмеи придумали кучу способов, как облегчить себе жизнь. Вот где кроется суть самых искусных изобретений. Помнишь, я рассказывала тебе про теорию творения жизни от Годриана Дарруса?

– Это чародей, которого сожгли? – вспомнила Аштирра.

– Ну да. Очень уж не нравилось некоторым особо рьяным последователям новой религии, что он пытался опровергнуть теорию возникновения человека от божественной искры. Я, впрочем, тоже не в восторге от его идей, но сторонников у них много.

– Ну да, происхождение от обезьяны, причём рэмеи чуть отстали, ведь хвост у нас ещё не отвалился, – Аштирра нервно рассмеялась.

– Да-да. А самая первая обезьяна взяла палку потому, – Эймер наставительно подняла палец, – что ей было лень взбираться на дерево за фруктами. Вот так и повелось с тех пор.

Жрица недоверчиво покачала головой.

– Всё это, конечно, очень интересно, но… – она подалась вперёд, прямо встречая взгляд чародейки, и понизила голос: – С кем на встречу отправился отец? Что за он творит ритуал в самом сердце Шаидет?

Аштирра была готова к молчанию, к увиливаниям, но Эймер лишь посерьёзнела и спокойно ответила:

– С главой культа Рассечённого Лотоса, конечно. Тот, кто всё это время вёл наших соперников, не откажет себе в удовольствии засвидетельствовать почтение царице лично. Мы опережаем его, но, увы, не так уж сильно. Точное местоположение гробницы ему по-прежнему неизвестно, и, полагаю, именно это он пытается выяснить с помощью ритуала.

– Не боится он вот так тут колдовать? Древние не любят вторжений, и самодовольство у них тоже не в чести. Чтобы какой-то чужеродный выскочка…

– Он рэмеи, – тихо прервала Эймер. – Он знает, зачем пришёл сюда и что здесь ищет.

– У него нет многовековых знаний Таэху. С отцом ему не тягаться, – уверенно проговорила Аштирра, убеждая даже скорее саму себя, чем тётушку.

Лицо чародейки осталось непроницаемым. В следующий миг она тепло улыбнулась.

– Конечно нет. Сами Боги не остановят твоего отца на пути к делу его жизни.

Аштирра отрывисто кивнула – в этом она не сомневалась.

Закончив со сборами, она обернулась к Брэмстону, тихо подошла к нему и ласково провела ладонью по щеке, отводя пряди волос. Менестрель не шелохнулся – видимо, глубоко спал. Эймер с преувеличенным интересом разглядывала какую-то колбу.

– Если бы за каждый раз, когда Раштау грозила смерть, нам давали кошель с золотом, – хрипло проговорил Брэмстон, приходя в себя, – мы б уже не только таверну купили, а всё Ожерелье Городов.

Аштирра вздрогнула от неожиданности и отстранилась. Менестрель посмотрел на неё сквозь полусомкнутые ресницы и улыбнулся, устало, но с привычным своим лукавством.

– Знак! – возглас Неры заставил всех встрепенуться. Старшая рэмеи вскочила, балансируя на обломке колонны, и теперь указывала вперёд. – Знак Раштау!