Сердце демона

Не успев ни вскрикнуть, ни ухватиться хоть за что-то, жрица покатилась вниз, в разверзнувшуюся под ней бездну.

Глава двадцать вторая Легенда людей и рэмеи

Сердце колотилось где-то в горле. Каким-то чудом Аштирре всё же удалось остановить своё падение – распластавшись по наклонному полу, она прижалась к потёртому камню, отдышалась.

Голова кружилась, всё тело ломило, особенно плечо и лодыжку. В темноте она совсем не ощущала пространства вокруг. Издалека сверху доносились звуки боя – чьи-то крики, треск костей, скрежет и звон металла. Протянув руку, девушка нащупала грубо обработанную стену с одной и с другой стороны, потом осторожно села.

Узкий проход уходил вниз под наклоном. На спуске, где ступени только угадывались, она легко могла переломать себе кости, но псоглавому, разумеется, до того не было никакого дела. Слава Богам, хоть не вертикальная шахта. Такие переходы не предназначались для процессий – их использовали в древности, чтобы протащить саркофаги и погребальную утварь, а потом запечатать.

Когда первое оцепенение прошло, Аштирра хотела уже было ползти наверх, обратно. Отряд остался без её защиты, без целителя! А если Ануират будут убивать не только сторонников Предвестника, вольных и невольных? От этой мысли холодела кровь… Но уже в следующий миг она подумала об отце. Раштау ушёл по этому проходу, и отсюда же появились мёртвые стражи. Жрец каким-то образом пробудил их. Вот только пришли они на помощь или Раштау пал под их клинками?..

Застонав от ужаса, Аштирра ощупью поспешила вперёд, в темноту. Потолок был низким, распрямиться в полный рост она не могла, но относительная узость прохода сейчас была на руку – легче не потерять равновесие. С сожалением девушка поняла, что сумка с зельями осталась в погребальном зале. Потом вздохнула с облегчением, нащупав за поясом второй бездымный факел из подаренных Эймер, и чиркнула по стене.

Тёплый свет озарил проход, а вместе с этим пришла и некоторая ясность мыслей. По какой-то причине Ануират ведь не убил её, Аштирру, а значит, всё же пришёл от Раштау. Иначе с чего бы мертвецу щадить жрицу – такую же осквернительницу гробниц, как и другие? Значит, надежда оставалась и для остальных… В любом случае сначала нужно найти отца.

Оскальзываясь, девушка спешила, подгоняя себя, кляня за вынужденную медлительность. При падении она повредила лодыжку и сейчас хромала, но тратить время и силы на исцеление было непозволительной роскошью.

Ни на стенах прохода, ни на потолке не было никаких рукотворных знаков – однообразный коридор вёл глубже. В какой-то миг пахнуло более свежим воздухом, и над головой открылось тёмное пространство одной из шахт.

Сделав ещё шаг, Аштирра замерла, поняв, что проходит ровно под закреплёнными плитами порткулис. Она не знала, где скрывается механизм, приводящий их в движение, но инстинктивно отняла руки от стен. Сердце ухнуло вниз. Осознание, что многотонная плита в лучшем случае замурует её в проходе, а в худшем – размозжит о камни, парализовывало. Зажмурившись, жрица вознесла молитву Аусетаар и осторожно продолжала путь.

Что-то коснулось её волос, и девушка инстинктивно бросилась вперёд, упала, проехав чуть дальше и едва не выронив факел. Но, к счастью, самого страшного не последовало – просто движение воздуха из шахты. Поднявшись, Аштирра поспешила дальше.

Звуки из погребального зала сюда уже не доносились. Впереди забрезжил тусклый свет – у Раштау тоже были при себе бездымные факелы. Девушка звала отца, но он не ответил.

Коридор наконец закончился, и Аштирра оказалась в небольшом тускло освещённом зале. Она быстро окинула взглядом помещение, выхватывая цветные фигуры Богов и демонов на стенах, золотые звёзды на глубокой индиговой синеве потолка, какие часто изображались в древних гробницах. Жрица ожидала увидеть в центре, в окружении четырёх украшенных рельефами колонн, большой каменный саркофаг, но его там не оказалось – только тёмная стела, испещрённая надписями. Неужели погребения просто… не было?

У дальней стены стояли восемь деревянных расписных саркофагов, прислонённые вертикально. Крышки кто-то отбросил, и сами саркофаги пустовали. Но лики на этих крышках были не рэмейскими – чёрные собачьи маски, как на изображениях священных шакалов Ануи.

У подножия одного из саркофагов ничком лежал Раштау, раскинув руки, без движения.

– Папа!

Аштирра устремилась к нему, упала на колени рядом, зашипев от боли в повреждённой лодыжке.

Худшие её опасения не оправдались: жрец дышал, хоть и был без сознания. Внутренний взор целителя различал теплившуюся в нём жизнь, но Раштау сильно ослабел и к тому же истекал кровью. Осторожно Аштирра коснулась его рук. Наручи лежали в стороне, рукава рубахи были закатаны. По внешней стороне предплечий тянулись длинные глубокие порезы – четыре на одном, четыре на другом.

По одной ране на каждого из Ануират.

Жертва…