Сердце Малого Льва (СИ)

— Надо же было чем-то закусить этого борова, — с нежностью посмотрела на него Кантина, — ты такой красивый и сладкий…

Она тяжко вздохнула и пошла за полотенцем.

* * *

Норки чувствовала себя в клетке. Ей некуда было уйти, некуда сбежать, она не знала ни этого города, ни этой страны, ни этой планеты. Улпард опозорил ее перед всеми, выгнав с заседания. «Жди меня в спальне!» Как будто она не воин-охотница, не прошла с ним всю войну, а только кукла для любовных утех! Всё внутри горело от стыда и возмущения.

— Кеция! — крикнула она свою служанку, — позови мне этого мальчика, Арктура, и пусть прихватит копченого мяса. Сегодня я на пир не пойду.

Аппирская еда ей не нравилась, она привыкла к мясу и рыбе, приготовленным без всяких хитростей и приправ прямо на костре. А вот вино у них было замечательное. Норки залезла под кровать и обнаружила специальный ящик в полу и в нем еще дюжину бутылок. Царевич явно был любитель повеселиться.

Арктур появился минут через десять, чистенький, серенький, смирный, со своими ясными голубыми глазками. Она сама не знала, почему из всех слуг ей хочется видеть именно этого. То ли потому что среди них он был наименее уродлив, то ли он напоминал ей того рургского юношу, которого ей было так жаль, то ли его голубые глаза так завораживали.

Рядом с ним почему-то становилось легче, откуда-то прибывали растраченные силы, и переставала болеть голова. Это было странно. Мальчик совсем не выглядел сильным.

— Мясо, — сказал он коротко и поставил перед ней поднос.

Норки сама налила себе вина. Быстро выпила и взяла мясо руками, как обычно.

— Я могу идти? — спросил Арктур.

— Нет, — сказала она, проглотив кусок, — ты мне понадобишься.

Слуга отошел к стене и там остановился с опущенной головой. Наверняка до него тоже дошли сплетни, что Улпард утром выгнал ее. Все воины и слуги уже об этом знали и смеялись над ней! Норки глотнула еще вина. Руки дрожали от злости.

— Скажи, ты умеешь управлять вашими летающими колесницами?

— Приходилось.

— Мы можем взять одну и улететь отсюда?

— Куда?

— Не знаю! Я хочу найти место, где можно жить.

— Чем вам не нравится дворец?

Она еще больше разозлилась от таких вопросов.

— Тем, что я свободная воин-охотница! Мне нужен лес! Я не могу сидеть между стен!

— В лесу ты погибнешь от голода, госпожа, — серьезно посмотрел на нее Арктур, — тебе не на кого будет охотиться. Из зверья здесь только птицы.

— Как только птицы? — изумилась она.

— Это особая планета, — не без грусти сказал он, — у нее трагичная история. Сорок лет назад на ней не только зверей, но и аппиров не было. Это теперь все хотят ее заполучить во что бы то ни стало…

— Пропади она пропадом, ваша проклятая планета! — Норки со злости сбросила поднос на пол, вино из недопитой бутылки растеклось по ковру.

Ей некуда было деваться! Даже лес не мог ее спасти.

— Зачем же ты прилетела сюда? — спросил Арктур, не обращая на это никакого внимания.

— Да что ты знаешь! — посмотрела она ему в глаза, в его невинные, глупые, не знающие жизни голубые глазки, — что ты можешь знать!

Душа так изболелась, что молчать она уже не могла.

— Мой брат Лафред был великим полководцем. Это он объединил Аркемер и Долину Вдов, это он сплотил все племена, это он завоевал Плобл. Он, а не Улпард! И ему не нужна была ваша планета… Поэтому шаман Рой и погубил его. Он выдал его рургам. Дважды выдал! В первый раз его казнили, но он воскрес и вернулся в войско. А второй раз…

— Как это воскрес? — удивился Арктур.

— Великий Шаман воскресил его для великих дел. Но шаман Рой оказался хитрее…

— Как же ты терпишь этого Роя да еще сидишь с ним за одним столом?!

Норки даже себе самой не могла ответить на этот вопрос, не то что какому-то несчастному пленному лакею.

— А это уже не твое дело, — хмуро посмотрела она, ей стало стыдно за свою болтливость, — поди прочь!

— Куда?

— Прочь, я сказала. Мне тут никто не нужен.

— Как хочешь.

Он ушел. Стало пусто. За окном падал в темноте мокрый снег, хвойный лес стоял весь черный от влаги. Более тоскливого зрелища просто быть не могло. Деревья тут росли мелкие и хрупкие, не то что на Шеоре, зверья, как оказалось, вообще не водилось, солнце, которое никогда не показывалось, было белым или бледно-желтым, только рассветы слегка отливали родным оранжевым переливом в разрывах серых облаков. Всё было чужое, незнакомое, зловещее. Всё пугало и отталкивало.

Норки подумала, что у нее нет другого выхода. Ей обязательно надо стать женой Улпарда и получить его пояс. Тогда у нее будут хоть какие-то права. А сейчас она действительно никто! Лафред погиб, а Улпард может в любую минуту от нее отказаться. Какой позор!

Особенно после того, как он сам пил за нее, как за свою будущую жену!

Допустить такое бесчестие было невозможно. Для всех воинов она была сестрой легендарного Лафреда, и она не могла бросить даже тень на его имя. Норки это хорошо понимала. Ей срочно, немедленно, пока не разрослись сплетни, нужен был пояс царя!