Сердце Малого Льва (СИ)

Двери ангара медленно расползлись, окоченевшие дуплоги впустили Герца, но сами попрятались за стеллажами и ящиками, высунув оттуда только дула лучеметов. Он стоял в белой сфере, но всё равно было как-то не по себе. Раннее утро скупо освещало это забитое хламом помещение сквозь узкие окна в куполе. Темных углов было предостаточно, и это было скверно.

— Э-эй! — гаркнул он по-дупложски, — кто тут главный?! Выходи!

Свод ангара гулко срезонировал.

Шеорцы завозились. Что такое Прыгуны, они уже поняли, правда название придумали свое, языческое — боги-молнии. Юный бог-молния в дверях очевидно внушал им суеверный ужас.

— Я никого не трону! Клянусь здоровьем вашего Великого Шамана!

На его призыв вышли сразу трое. Очевидно, дуплоги впопыхах не успели договориться, к кому перешла власть. Один был совершенно квадратный, низкого роста, но широченный в плечах, его звали Мрутр, второй — рослый и очень бледный богатырь со шрамом на лице, вождь подземелов Клатавр, третий был смуглый как мореный дуб с очень злобной и противной рожей — Пратарх. Все были косматы и смотрели на Герца хмуро и настороженно.

Он постарался сразу их запомнить, на будущее.

— Я сын правителя Аггерцед Арктур, — представился он сам, — правитель прощает вас.

Единственное, чего мы хотим — это отправить вас на Шеор.

— Вы разоружите нас, а потом всех перебьете! — злобно проговорил Пратарх.

Известная логика в этом заявлении, конечно, была.

— Я мог бы вас уничтожить вместе с ангаром в одно мгновение, — спокойно ответил ему Герц, — я этого не делаю, чтобы спасти вас.

— Зачем вам спасать своих врагов? — сощурился квадратный Мрутр.

Как-то сразу стало ясно, что ни в какие соображения о гуманности они не поверят, слишком примитивен и жесток был их мир. Пришлось сказать вторую часть правды.

— Вы мне понадобитесь там, на Шеоре. Я собираюсь победить ваши ветра, улучшить климат, а потом править вами всеми.

Дикари остолбенели.

— Ты… ты не сможешь победить наши ветра, бог-молния! Увувс непобедим!

Очевидно на этой злосчастной планете ветра были страшнее грозы с громом и молнией.

Это отразилось и на богах. Громовержцы явно уступали богам Ветров.

— Великий Шаман сказал, что смогу, — усмехнулся Герц.

— Если ты подаришь подземелам небо, — сказал бледный богатырь, — они будут молиться тебе до Тьмы Оконечной!

— Ты что, ему веришь?! — прошипел Пратарх, — о, эти жалкие подземелы! Готовы продаться кому угодно, лишь бы отсиживаться в своих норах!

— Я ему верю, потому что он не убил нас.

— Да ты просто трус, Клатавр! Испугался его молний!

— Сам ты жалкий трус!

— Это я-то?!

Они вцепились друг в друга. Герц хотел разнять их и в это время увидел вспышку. Кто-то выстрелил из лучемета прямо в него. Белая сфера отразила луч, он вернулся назад под некоторым углом. Никого, к счастью, не задело, но стекла из окон посыпались.

— Не стреляйте, идиоты! — рявкнул он, — расплавитесь к черту!

Парочка строптивых вождей прекратила выяснять свои отношения. Они потрясенно смотрели на гостя.

— Мне понадобится ваша помощь, — сказал он твердо, — и сейчас, и потом.

— Что хочет бог-молния? — спросил Мрутр.

— Всех надо срочно разоружить. Вы видите, что творится? Лучеметы — не игрушки.

— А что с нами будет потом?

— Сейчас я вам немного обогрею помещение, через час подвезут дрова и еду. Как только подготовим корабли, всех отправим туда. Сколько у вас народу?

— Надо пересчитать. Не больше сотни.

— Хорошо. Я полагаюсь на тебя, Мрутр.

Герц огляделся, взобрался по ящикам повыше к потолку, а потом перешел в режим «голубой плазмы» и устроил своим окоченевшим дикарям маленькое лето.

В модуль он сел опустошенным. «Сотня здесь, четыреста в подвале дворца, двести в супермаркете, сотня в общаге…», — вертелось у него в мозгу. Всего получалось около тысячи живых дуплогов. И среди них одна дупложка, которая не желает его видеть.

Он нашел ее в подвале поздно ночью, сразу после «Корки», где не выпил ни капли.

Обида на отца осталась, но даже назло ему расхотелось превращаться в пьяного оболтуса.

Совершенно трезвый, уставший и издерганный, он спустился в подвал с одной только целью — помириться наконец со своей дикаркой и хотя бы об этом потом не переживать.

Дуплоги были слабы. Их даже связывать не понадобилось. Они лежали по всем коридорам и кладовкам, теплым, но довольно пыльным и тускло освещенным. Герц брел, переступая через тела, ловил на себе хмурые взгляды этих косматых пленников и невольно по-хозяйски их пересчитывал. Запах от этой массы косматых, немытых тел стоял невыносимый.

Норки оказалась сто тридцать восьмой. Она уныло сидела рядом со своими приятелями Темидхом и Стрархом, все трое вздрогнули, увидев его. Страрх попытался закрыть Норки своим телом. Она же закрыла лицо руками.

Герц вдруг понял, что происходит. Раньше не понимал, а теперь вдруг увидел своими глазами и всё осознал.